Риторика как софистика и риторика как диалектика в платоновских диалогах (Горгий, Федр)

Правительство Российской Федерации

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Национальный исследовательский университет

“Высшая школа экономики”»

Факультет философии

Курсовая работа

На тему: «Риторика как софистика и риторика как диалектика в платоновских диалогах ("Горгий", "Федр")»

Выполнила:

Яньшина М.В.

Научный руководитель:

Крючкова С.Е.

Москва 2015

Содержание

1.                     Введение…………………………………………………………………

2.                     Риторика, софистика, диалектика. Основные определения, пути развития, общие аспекты…………………………………………………………….

2.1.             Риторика…………………………………………………………………….

2.2.             Софистика…………………………………………………………………..

2.3.             Диалектика………………………………………………………………….

3.                     Горгий……………………………………………………………………

3.1.              Общая характеристика диалога……………………………………..

3.2.             Софистика в диалоге Горгий…………………………………………

3.3.             Диалектика в диалоге Горгий……………………………………………

4.                     Федр…………………………………………………………………

4.1.             Общая характеристика диалога……………………………………………

4.2.             Софистика в диалоге Федр…………………………………………….

4.3.             Диалектика в диалоге Федр………………………………………………

5.                     Общий сравнительный анализ диалогов………………………………

6.                     Заключение………………………………………………………………

7.                     Приложение………………………………………………………………

8.                     Список литературы……………………………………………………..

Введение

Работа посвящена риторике как филологической дисциплине, в частности ее применению в платоновских диалогах. Конкретно нас интересует вопрос, касающийся применяя софистических и диалектических методов в произведениях древнегреческого философа Платона.

Данный анализ проведен на основе двух сократических диалогов: «Федр» и «Горгий», а также более ранних исследований, касающихся темы развития риторики и ее основных аспектов. Источники помогут более конкретно проанализировать риторическую концепцию, которая использовалась в V в до н.э., а научные труды - раскрыть тему с более актуальной точки зрения.

Данная работа имеет теоритическую ценность, так как показывает динамику развития искусства красноречия. Рассматривая период зарождения дисциплины, можно как нельзя лучше понять, что послужило толчком к ее появлению. Рассматривая развитие науки в разрезе истории можно определить принципы и основные векторы развития дисциплины. Немаловажен выбор источников, на которых основана курсовая работа. Именно выбранные литературные произведения, источники дают наиболее четкую картину применения тех или иных риторических методов и принципов. Современные научные труды, относящиеся к области рассматриваемой дисциплины, позволяют представить материал в свете последних, актуальных точек зрения.

Цель курсовой работы: показать роль софистики и роль диалектики в формировании риторики как дисциплины.

Задачи:

·                        Ввести дефиниции основных понятий, которые будут рассмотрены в курсовой работе.

·                        Показать историческое формирование данных терминов и их использование в литературных источниках V-II в. до н.э..

·                        Предварительно охарактеризовать диалоги с исторической и литературной точки зрения.

·                        Проанализировать диалоги в разрезе представленных дефиниций.

·                        Провести анализ: какую роль софистика и риторика играют в данных диалогах.

·                        Подвести общий итог, показывающий, как именно софистика и диалектика способствовали развитию риторики в V в. до н.э.

(Введение будет откорректировано и дополнено в ходе работы, после завершения основной части курсовой)

Риторика, софистика, диалектика. Основные определения, пути развития, общие аспекты.

 Риторика

В II в. н.э. Диоген Лаэртский писал о том, что Аристотель приписывал открытие риторики Эмпедоклу. Первый же трактат по риторике, не дошедший до наших дней, был написан учеником Эмпедокла и судебным оратором Кораксом. Приемник пифагорейца дал определение красноречия: «красноречие есть работница убеждения (πειθοῦς δημιουργός)». Он пытался ввести дихотомию ораторской речи, предварительно разделив ее на определенные пункты: зачин (προοίμιον), предложение (κατάστασις), изложение (διήγησις), доказательство (ἀγῶν - борьба), падение (παρέκβασις) и концовка. Коракс говорил о четкости и убедительности высказываний, как о главной цели оратора. Политический деятель не отрицал положительной роли софизмов и вероятного (εἰκός)[1]. Этой же точки зрения придерживались последователи данной системы. Например, Тисий – ученик Коракса, которого критикует Платон. Философ отмечает, что риторика способна лишь убеждать людей и основывается только на правдоподобии (Федр, 259 е-2бо а, 272 е). Тисий: «...Если человек слабосильный, но храбрый побьет сильного, но трусливого, отнимет у него плащ или что другое, то, когда их вызовут в суд, ни одному из них нельзя говорить правду: трусу не следует признаваться, что он был избит всего лишь одним человеком, таким храбрецом. А тот станет доказывать, что они встретились один на один, и будет напирать вот на что: „Как же я, вот такой, мог напасть на вот такого?" Сильный не признается в своей трусости, но попытается сослаться на что-нибудь другое, хотя бы это была ложь, и тем самым, возможно, даст своему противнику какой-то повод уличить его. И в других случаях бывают искусные речи в таком же роде» (Федр, 273 b-с)[2].

Учеником Эмпедокла можно считать и известного софиста Горгия, который, как писал Платон, «открыл, что вероятное важнее истинного, и умел в своих речах малое представить великим, а великое малым, выдать старое за новое и новое признать старым, об одном и том же предмете высказывать противоречивые мнения» (Федр). Горгий разработал систему (трактат «О приличном случаю» (περὶ τοῦ καιροῦ)), где при помощи субъективного влияния оратора на аудиторию, можно было добиться желаемого психологического воздействия. Красивую речь (εὐέπεια) софист противопоставлял правильной речи (ὀρθοέπεια). Он создал и развил целую концепцию фигур речи, из его школы вышли многие знаменитые риторы: Ликимний, Фрасимах и другие[3]. К той же риторической традиции можно отнести софистов Протагора и Исократа. Так, софистическая мысль V в. до н.э. сформировала первые зачатки риторики как дисциплины. Философы и софисты способствовали развитию ораторского искусства. Так, например, многие методы и правила риторики, разработанные в школе Горгия, были отражены позже в Аристотелевской «Риторике»[4].

Софистика

Софистика (от греч.Σοφιστική) – умение хитроумно вести спор. Софистика может быть рассмотрена как философское течение, созданное софистами в древней Греции, и как речевой способ коммуникации, основанный на нарушении логических законов, употреблении заведомо ложных аргументов, подмене и многозначности понятий и терминов, неправильных формах вывода, а также словестных уловках[5].

Поскольку в рассматриваемом временном отрезке (V в до н.э.) реальность для общества имеет характер неясности и зыбкости, то речь способна повлиять на мнение и в корне изменить его. Истина соответствует миру, а верное представление реального мира равнозначно знанию. Но характерной особенностью той эпохи является состояние мышления людей как мнение, на которое большое влияние оказывают речи. Ложные речи, не соответствующие действительности, а значит и реальности, не могут являться истинными, однако они могут содействовать приближению к знанию и истине. Подобная субъективная «гибкость понятий» утрачивает конкретность мышления, что делает софистику «логикой кажимости»[6].

Сила слова воспевалась задолго до V в. до н.э., примером тому могут послужить Гомеровская «Илиада» и «Одиссея». К середине V в. до н.э. в Греции стало распространено природное красноречие, из которого софисты впоследствии сделали целую теорию, включающую в себя лингвистический, психологический и логический аспекты. Они разработали систему приемов убеждения и противостояния убеждениям оппонента. В условиях афинской демократии и специфического характера социальной жизни в древней Греции, владение данными приемами могли сыграть большую роль в жизни гражданина. Возможно, именно актуальный характер разработанной методики подтолкнул софистов сделать из данного мастерства способ заработка. Эта тенденция привлекала большое число непрофессионалов, что впоследствии охарактеризовало софистов как алчных невежд. Софисты подвергались мощной критике и со стороны философов (Платон, Софист 234а; Аристотель, О софистических опровержениях 34, 184a5), так как «охотники за наживой» были прямыми конкурентами бескорыстных мудрецов[7]. Таким образом, софистическая дискуссия принимает негативную оценку по той причине, что в ней подозревают попытку незаконного действия, специально направленного на введение оппонента в заблуждение и его дискредитацию.

Но стоит отметить и другую точку зрения, где софисты являются важной фигурой в развитии древнегреческой культуры и социума классической эпохи. Они предстают подлинными мыслителями и мастерами слова, выявившими проблемы, которые пытаются решить Аристотель и Платон, интерпретирующие каждый по-своему уровень чувственного восприятия. Соответственно, роль софистов в данной концепции принимает положительный характер[8].

Однако софисты времен Платона лишь отчасти могут быть связаны с культурным достижением «второй софистики» II-III вв. до н.э. В сочинении Филострата «Жизнеописания софистов» можно отметить, что софисты (sophistes) выступают в роли ораторов, проявляющих интерес к наиболее эффектным, показным формам красноречия и преподающих очень важную на тот момент дисциплину в высшем образовании - риторику.

Необходимо отметить, что софистическая мысль дала толчок для развития риторики как токовой. Так, с течением времени из всех форм красноречия особенно выделилась полемика (πολεμικά от πολέμιον, «вражда»[9]), для дальнейшего развития и преобразования которой  из софистики появилась диалектика, которая отличалась честными методами ведения спора. В ходе истории развитии риторики появлялись все новые формы риторической дисциплины. Уже средневековая традиция использования и изучения софизмов (sophismata), представляет собой целый комплекс педагогических методов, что можно расценить, как вклад софистики в развитие искусства красноречия.

Диалектика

Диалектика (διαλεκτική (τέχνη)) – искусство вести беседу, от διαλέγομαι –веду беседу, рассуждаю) – логическая форма, метод рефлексивного теоретического мышления, имеющего своим предметом противоречия его мыслимого содержания. Изначально диалектику начали использовать философы древней Греции. Под этим термином они понимали искусство вести спор истинным путем, раскрывая и определяя противоречия в речах оппонентов[10].

Диалектика может быть использована в разных значениях. Например, для Сократа это было искусство нахождения истины через столкновение мнений, способ беседы способствующий выявлению истинных понятий (Ксенофонт, Воспоминания о Сократе, IV, 5, 12; Платон, Софист253d-e). Платон рассматривал диалектику как искусство спора и логический метод, который при помощи синтеза понятий и анализ может помочь познать истинно сущее. Негативно освещали диалектику софисты, говоря о ней как об искусстве представлять ложное, мнимое за истинное (Аристотель, Риторика, II 24, 1402 а 23).

В данной работе диалектика будет рассмотрена с точки зрения Платона, так как это поможет нам более четко оценить платоновские сократические диалоги, которые представляют определённый тип критики и анализа. Платон утверждает, что постижение правдоподобного предполагает познание истины (Федр, 259 е-262 с), что в вою очередь является делом метода, то есть диалектики, но не случая (Федр, 262 с-266 с).

В диалогах обычно Сократ начинает беседу, подталкивая оппонента дать ответы, которые становятся предметом критики. Описанные в произведении методы анализа, критики и поиска истинного решения философ называет диалектикой, а сам диалектик – лицо, владеющее мастерством ведения беседы, ≪которое умеет ставить вопросы и давать ответы≫ (Кратил, 390 с). Диалектика выступает как искусство. Беседа ведется продуманным образом для того, чтобы избежать софистических приемов. ≪Самое главное — исследование вопроса, хотя может случиться, что при этом мы исследуем и того, кто спрашивает, то есть меня самого, и того, кто отвечает≫ (Протагор, 333 с). Цель спора – постижение истины и отделения знания истинного от ложного. Чуждые свидетельства и аргументация не рассматриваются в диалектическом споре: ≪прекратим говорить о песнях и стихотворениях≫, — говорит Сократ Протагору (347 Ь-с). Философ также отказывается от длинных речей, дабы избежать заблуждения и потери основной линии спор. Хотя, можно отметить, что Сократ часто пренебрегает собственным правилам и выстраивает длинные логические цепочки, которые способны сбить оппонента с толку.

В беседе с оратором Горгием Сократ говорит, что он ожидает от диалектической дискуссии: ≪Что же это за люди, к которым я принадлежу? Они охотно выслушивают опровержения, если что-нибудь скажут неверно, и охотно опровергают другого, если тот, что скажет неверно... первое я считаю большим благом, настолько же большим, насколько лучше самому избавиться от величайшего зла (невежества), чем избавить другого≫ (Горгии, 458 а). В конце спора стороны должны прийти к консенсусу и вывести одну, правильную точку зрения, при этом избегая уловок и принуждения. Диалектика, как искусство вопросов и ответов, применяется в качестве инструмента анализа и критики знания. Но часто эллинистический метод опровержения начального тезиса оппонента оказывается бессильным. Это показано в Меноне и других диалогах, которые заканчиваются апориями. Мевтика (или повивальное искусство) – другой излюбленный метод ведения диалога. ≪Самое же великое в нашем искусстве — то, что мы можем разными способами допытываться, рождает ли мысль юноши ложный призрак или же истинный и полноценный плод≫ (150 с)[11].

Диалектик с помощью ловких вопросов вскрывает противоречия в аргументах собеседника. Но этого мало: он философски анализирует тезисы согласно природе изучаемого предмета, чтобы выявить его сущность. Так диалектика представляется не просто ≪пылом в рассуждениях (logoi)≫(Парменид, 130 b), но как истинный метод познания бытия, который содержит зачатки логики суждений[12].

Диалог «Горгий»

Данный диалог можно отнести к периоду вопросно-ответного поиска ответа и создания положительной концепции об эйдосах. По временным рамкам «Горгии» принадлежит концу сократического периода в творчестве Платона.

Трудность анализа данного диалога обусловлена его композицией: он довольно объемный и содержит большое количество весомых и менее значительных идей, которые мешают прослеживанию основной мысли, поэтому он по-разному воспринимается в науке. Однако необходимо заметить, что диалог содержит широкую постановку вопроса и имеет множество положительных утверждений, которые отсутствовали в ранних работах Платона. Поэтому, можно сказать, что «Горгий» является переходным в творчестве философа с риторической точки зрения.

Действие начинается со встречи Сократа, Херефонта и софиста Калликла. Последний приглашает собеседников к себе домой для беседы о риторике с известным приезжим софистом Горгием Леонтийским (447а – 448е).

В доме Калликла Горгий демонстрирует свое искусство, отвечая на вопросы всех желающих. Доказательства, составлявшие суть этих речей, принимали в основном форму вопросов и ответов (447 c). Философ, софист и их ученики начинают обсуждать ряд риторических определений, начиная от больших к меньшим, излагается определение софистической риторики ее представителями (449а – 461а). И так, в данном свете риторика представлена как наука о речах важных и великих, но Сократ оппонирует, говоря, что любая наука занимается речами (449а – 451с), а дефиниции «великий» и «важный» каждый человек понимает по-своему (451d – 452d). Далее оказывается, что риторика не является искусством убеждения, так как, опять же, каждая наука старается убедить человека в предмете своего исследования (452е – 454b). Но Горгий продолжает убеждать присутствующих, что данное искусство способно внушить «в необходимом свете» такие моральные категории, как справедливость и несправедливость (454bс). Софист неоднократно приводит исторические и жизненные примеры того, как подобное внушение оказывали значительный эффект на положение дел граждан(455b – 456с), и, предвещая вопрос философа, замечает, что оратор не в ответе за несправедливое использование подобных приемов его учениками (457с). Однако его речь не выдерживает последующей критики оппонента[13].

Сократ полностью не согласен с речью Горгия. Он говорит, что риторические убеждения – это не что иное, как вера во что-либо без истинного знания (454с – 455а). Также существует огромная разница между риторикой-наукой, которая дает людям понимание моральных аспектов,  и риторикой-обманом, которой злоупотребляют софисты-ораторы в корыстных целях(458е – 461а). Здесь четко прослеживается недовольство и осуждение Сократом софистов, которые фактически составляют им прямую конкуренцию и даже омрачают образ истинного мудреца. Кроме того, немаловажная в определении и самой речи героев роль мифа, который приводится как яркая и подлинная аргументация речей.

Далее философ переходит к собственным аргументам (462b – 482е). Он убежден, что риторика лишь сноровка (εμπειρία), с помощью которой предмет обсуждения становится привлекательным (462с). Но сноровка не может считаться искусством, это тот инструмент, который присущ мирским страстям, и не каждое «привлекательное» прекрасно (462d – 463с). Затем философ определяет роль оратора, как «повара для души» (463d – 466а), определяя это тем, что судебное дело и законодательство относятся к душе, и риторика, угождая этим искусствам, делает оратора отданным этих сфер. Философ так же говорит о «полом» характере данной профессии, ведь тираны-ораторы на самом деле оказываются бессильны перед злом, которое они сами же взращивают (466b – 468а). Сократ, уповая на этическую составляющую рассматриваемой ситуации, восклицает о том, что лучше испытать несправедливость, нежели совершить ее (469а – 479е). Это и есть суть истинной риторики, которая, к сожалению, не используется (480а – 481b).

В ответ Калликл заводит разговор об отношении природы и закона, о его этических особенностях (483а – 484с), далее он говорит о Сократе как о «защитнике противоестественного бессилия». Философ отвечает хозяину в излюбленной иронической форме, что лучше и мудрее многовековая мораль, чем мнение одного разнузданного и ничего непонимающего в предмете спора человека (488b – 489с). Калликл, пытаясь реабилитировать свое положение, объявляет «сильного» того, кто достаточно умен и мужественен для управления народом (489d – 491b) и при этом не обязательно управлять самим собой (491с – 492с). После спор между собеседниками о разных этических вещах, как благо, наслаждение, жизнь, удовольствие и т.д. только обостряется (491с – 500).

Спор, под убеждением философской мысли, приводит к новому обозначению риторики как способу достижения «высшего блага» (βέλτιστον), которое должно поддерживать душевный "строй и порядок" (τάξις και κόσμος) (504ab) и цельность самой души, что благотворно влияет на человеческую жизнь и его внутреннее состояние (504b-505b). Сократ призывает Калликла поменять свое жизненное воззрение (527e)

Диалог "Горгий" прежде всего, посвящен риторической и жизненной этике в их тесной взаимосвязи, здесь эстетические требования к речи преломляются через призму этических категорий. Платон рассматривает риторику через анализ разных мнений об этом искусстве. Оно есть творчество, олицетворяющее справедливость и упорядоченность. В его основе лежит высшая сила искусства(δΰναμις και τέχνη, 509е).

Платон также показывает свое отношение к софистам - лжеучителям. Четко прослеживается его негативная оценка, а порой и осуждение оппонента Горгия. Философ подчеркивает, что для софистов риторика – лишь сноровка. Применяя риторику в корыстных целят, или же преподавая ее потенциальным обманщикам, софисты взращивают непомерное зло, которое может погубить и их самих.

Существенно заметить, что диалог "Горгий" — это настоящий агон, борьба противников, так и не приводящая к согласию между ними. Стороны остаются при своем, когда философ спрашивает хозяина дома, что тот вынес из спора, Калликл отвечает: "Понял: надо угождать". Это фраза противоречит убеждениям Сократа о том, что речь должна быть правдивой и искренней, а не ублажать слушателя.[14]

Диалектика в диалоге «Горгий»

Сократ излагает свое мнение на счет целей диалектической беседы в разговоре с Горгием: "Что же это за люди, к которым я принадлежу? Они охотно выслушивают опровержения, если что-нибудь скажут неверно, и охотно опровергают другого, если тот, что скажет неверно... первое я считаю большим благом, настолько же большим, насколько лучше самому избавиться от величайшего зла (невежества), чем избавить другого" (458 а). По завершению дискуссии должны выявиться точки соприкосновения мнений собеседников, на которых базируется их дальнейшее согласие и установленная точка зрения. Данный процесс, по Платону, происходит при помощи homologia/ὁμoλoγία, единства взглядов, обретенному в следствии изучения предмета спора и длительных дискуссий о нем. Но в «Горгии» спор не увенчается удобоваримым результатом, пока философ не представит "свидетеля", который подтвердит подлинность речи (472 с)[15].

В диалоге применяются два излюбленных приема Соката, которые помогают ему критиковать ложные мнения оппонентов: эленктика и майевтика. Первый встречается во всех платоновских диалогах и является своего рода опровержением (elenkhos/ἔλεγχος), цель которого – показать ложность противоречивость тезисов оппонента. Сократ начинает ловко опрашивать собеседника о сути и «последствиях» ложного мнения. Тогда философ выводит и тем самым доказывает несовместимость тезиса противника с другими понятиями, которые ранее упомянул отвечающий. Поэтому Сократ просит Горгия, Калликла и Пола перейти на этические принципы диалектики, чтобы спор стал действенным. Философ более не «угодничает», а заставляет присутствующих спорить о дифференцированных, определенных, конкретно-диалектических тезисах, ведь чтобы прийти к истине, необходимо пройти через ворота противоречия.

Также в диалектической процедуре данным методом можно побудить оппонента сказать, о чем он действительно думает, а после «поймать» его на данных мыслях и возложить на него всю ответственность за то, что он говорит. Так можно выявить настоящую точку зрения оппонента, которую он, возможно, побоялся бы сказать сам без помощи диалектика. Сократ также часто применяет психологическое давление — это результат логического и диалектического приема. В подобной процедуре не менее важна убежденность спорщика, что связанно с нравственным аспектом дискуссии. Эленктический метод можно сравнить с протрептиком, призывающим обраться к мудрости, внутреннему преобразованию. (487 е-488 а, 500 с)[16]

Таким образом, в диалоге «Горгий» Платон познает истину через эленктическую процедуру. Устами Сократа, он говорит, что выводы, полученные с помощью подобного приема, являются, несомненно, истинными (508 е-509 а). Но даже в том случае, когда собеседники не достигают согласия о конечном истинном определении, то, в любом случае, Сократ наглядно опровергает логические цепочки и самом мнение собеседника, так как считает его изначально ложным. Так Сократом во множестве диалогов опровергаются теории софистов.

Майевтика или “повивальное искусство” (μαιευτική τέχνη, “Теэтет”) также встречается в диалоге «Горгий» (458-460). Платон противопоставляет знание философское, которому нельзя научиться, но можно открыть в себе, знанию софистическому, то есть внешнему, которому можно научиться у софистов за определенную плату. В диалоге Сократ представляет не учительство (так как он “ничего не знает”), а искусство родов души, и делает он это при помощи правильных вопросов и ответов. Философ неоднократно задает вопросы, на которые же сам дает ответ, тем самым наставляя собеседника на истинный путь рассуждения. Майевтика представлена как метод, который Аристотель назвал «индуктивным методом» Сократа или аналитикой понятий.

Таким образом, майевтика и эленктика – основные критические методы познания и отличия истинного от ложного. С их помощью можно постичь и объяснить предмет дискуссии, что в целом формирует модель знания Платона, которая определяется требованиями искусства (tekhnē), в данном случае – риторикой.

Кроме методов, которые применяет Платон в своих диалогах, необходимо также отметить особенности его повествования. Философ полностью поддерживает точку зрения своего времени, где риторическое искусство включено в состав философии. Поэтому, в отличие от конкурентов-софистов, Платон требует от оратора идейности, истинности слов и четкой структуры любой речи. В данном диалоге идейности риторики просматривается Платоном через призму морально-политического аспекта. Философ утверждает, что в содержании цельного организма ораторской речи должен содержаться возвышенный морально-политический и воспитательный характер.

Однако не только Платон устами Сократа в диалогах применяет диалектические методы. Нельзя забывать, что и у видных софистов были свои методики познания и техники красноречия. Так у Горгия Леонтийского диалектика имеет скорее отрицательный характер, как средство доказательства или опровержения и при этом лишена систематичности. Он выводит из общих понятий конкретные определения, указывает на противоречивость выведенных тезисов и , тем самым, доказывает несостоятельность общего понятия. Горгий в своих мыслях склоняется к номинализму. Логика его изъяснений может быть истолкована как своеобразная диалектика. Гейгель охарактеризовал его диалектику как «не истинную» (Das ist aber nicht wahrhafte Dialektik). Немецкий философ полагал, что ошибка софиста в отсутствии связи между антитезами, так Горгий напрасно не анализирует становление в смысле совмещения категорий «бытия» и «небытия»[17].

Но в данном диалоге меньше внимания уделяется методам софиста, нежели философа. Платон, осуждая учителей красноречия, вероятно, принижает их роль в развитии диалектических и риторических основ, так как сам он испытывал к ним неприязнь «профессионального» характера, что можно проследить во множестве диалогов («Софист», «Федр», «Протагор», «Горгий» и т.д.). Однако они были важной, неотъемлемой частью греческой культуры: занимались различными видами общественной деятельности, обучали, пусть и за деньги, всем искусствам и наукам, в том числе врачеванию, развивали культуру греческого государства в целом.

Софистика в диалоге «Горгий»

С софистической точки зрения данный диалог похож на уловку, целью которой является уравнивание риторики и софистики как «мастерицы убеждения» (peithous dêmiourgos, 453 а). Претензия на всеобщность означает связь с doxa и делает эту связь неотъемлемым с точки зрения ρhilosophia perennis свойством софистики. Но даже допущение того, что софистика и риторика различны, приводит в данном диалоге к тому, что между ними сложно провести грань. Это подтверждают слова Сократа: "Так как [софистика и риторика] очень близки, софисты и ораторы толпятся в одном и том же месте вокруг одних и тех же вещей, сами не зная, на что они годятся, так же как не знают этого и другие люди" (465 с).[18] Философ также утверждает, что в духовной сфере деятельности «софистика рядится под законодательство, а риторика - под правосудие» (465 с). Получается, у нас нет достаточно оснований, чтобы отожествлять софистику и риторику по образу соединения законов и правосудия, так как последние являются частями целого - «политики» (464 b). Поэтому более правдоподобно выглядит отношение риторики и софистики к одному, пусть и не обозначенному специальным термином, искусству.[19]

Если данный вывод верен, то в каких пропорциях относятся друг к другу эти искусства? В ходе спора выясняется, что риторика нисколько не уступает софистике, точнее Сократ дает понять участникам диалога, что эти два рода деятельности даже не стоит сравнивать. Философ упрекает Калликла: "А ты (Калликл) по незнанию считаешь, что одно из них, а именно красноречие, весьма прекрасно, а другое заслуживает презрения. На самом же деле софистика столько же прекраснее риторики, сколько законодательство прекраснее судопроизводства, а гимнастика - врачевания" (520 а-b).

Как представляется софистика в диалоге? Ответ на этот вопрос дан Горигием в 449 с-457 с. Здесь риторическое искусство представляется читателю, как техника внушения мыслей как истинных, так и ложных. Причем софист говорит о том, что подобные уловки должны применяться учениками их наставниками только с благими намерениями.[20] Но Платон мыслит всякое подлинное искусство, как деятельное воплощение высшей справедливости, которое совершенствует жизнь при помощи усмирения всех низших страстей в состояние полного порядка. В этом и кроется сила искусства (δΰναμις και τέχνη, 509е). Поэтому в данном диалоге сильно осуждаются взгляды и приемы софистов в области искусства, которое предстает в образе самой человеческой жизни, преобразуемой по принципам блага (506d-е).[21]

Немаловажным является представление Горгия читателю. Платон говорит о софисте скорее как о риторе. Возможно, это является следствием его представления в диалоге «Менон», где Горгий упоминает, что не стремиться учить добродетели, соответственно давать ложных, во всех смыслах, наставлений гражданам Афин, которые по своей природе знают данный предмет (Менон, 95 с)[22]. Этот факт был одной из причин неприятия софистов гражданами и философами.[23] Но философ не забывает упомянуть о заведомо корыстной цели софистов обогатиться, ведь «оказывать услуги безвозмездно могли бы тоже только они одни, если бы их обещания не были ложью» (520 с). Однако «Горгии» мы видим, что софист признается в преподавании справедливости (460 а), что дает повод к многочисленным упрекам и представлению Георгия как неистинного ритора.[24] Касательно самих речей и доказательств Горгия, то они остаются по своей структуре неизменными (в сравнении с другими диалогами) и представляют собой вопросно-ответную форму, к которой не прочь прибегнуть и сам Сократ (Горгий, 447).

Диалог Федр

Диалог «Федр» представляет собой беседу пожилого Сократа и юного Федра. Герои произведения встречаются летом в пригороде Афин и, дискутируя, направляются к тенистому платану на берегу реки Илис. Федр жаждет поведать философу о речи известного софиста-оратора Лисия. Мастер слова посвятил свою речь выводу некой житейской истины, что каждый в делах любовных должен предпочитать того, кто отвечает взаимностью, а не того, кто подобное чувство не раскрывает. Слова Лисия произвели неизгладимое впечатление на юношу, но Сократ считает поверхностные доводы оратора неверными. Он указывает на стилистическое несовершенство и нелогичность речи, а также отмечает, что в прочитанной Федром работе нет четкого определения слову «любовь», без которого все рассуждение и доказательство теряет какой-либо смысл (237d).

Философ говорит о том, что любовь – это страсть, влечение к прекрасному, которое свойственно и любящему, и нелюбящему человеку(238с). Любовь бывает двух видов: неразумная, необузданная (ΰβρις) страсть и умеренная, обдуманная (σωφροσυνη) привязанность, Сократ анализирует разные виды влечений. Далее он рассуждает о том, какую пользу или вред можно получить от общения с влюбленным человеком. Он более подробно описывает влияние любовных чар и заключает, что невыгоды от отношений с любящим человеком велики, поэтому нужно быть благосклонным к тому, кто хоть и не любит, но имеет ум. Хоть и разумная любовь также таит в себе сильные чувства и даже неистовство (μανία), но она – первое неистовство, божественный дар. Однако первая речь Сократа не содержит тезисов о преимуществах симпатии к нелюбящему человеку, что не удовлетворяет Федра. Философ и сам подтверждает, что был грешен перед Эротом, поэтому вслед за критикой речи Лисия излагает палинодию в честь бога любви.

В своей второй речи Сократ переходит от определения страсти к дефиниции души. Он излагает аллегорическую концепцию колесницы Зевса (247а), где повествует о стремлении души, ее питании, свободе, созерцательном характере и т.д. Понятие о душе помогает философу объяснить состояние влюбленного человека. Душа, смиряя влечение, постигает высокое сближение любящего с любимым. Но отношения лишенные любви взращивают в душе человека расчетливость и обрекают человека на падший образ существования.

На основе учения о душе появляется теория красноречия. Философ повествует об условиях правильности и содержательности речей. Он говорит, что логичное доказательство должно либо синтетически вводить рассеянное (τα διεσπαρμένα), неопределенное понятие, как это сделал Лисий, либо проводиться аналитически, то есть делить понятия на виды (τέμνειν κατ" εΐδη). Подобный метод деления (διαίρεσις) и соединения (συναγωγή) Сократ называет диалектикой – метод истинной философии. Диалектический метод представлен как способ возведения к единой идее всего, что охвачено общим взглядом, и умения «разделять всё на виды, на естественные составные части». Философ отвергает формальную риторику рассеянных понятий, так как риторика имеет смысл только при философской содержательности. Ритор должен знать свойства души, чтобы повлиять на нее, но если он берет подобие истины, то занимается бессодержательным, бесполезным искусством. После Сократ упоминает о минусах письменной речи перед живым выступлением, которое более ярко и точно передает все чувства оратора. В заключении, он желает Лисию и всем ораторам, поэтам и законодателям стать философами.

После столь яркой, логичной и безупречной речи философа Федр сомневается, что Лисий смог бы произнести нечто подобное, но Сократ уверяет юнца, что речи постыдны, лишь когда ритор пишет или говорит злонамеренно. Платон, устами Сократа, говорит, что оратору необходимо знать истину о предмете дискуссии, ведь красноречие – это искусство для искусства. Диалог заканчивается краткой молитвой о внутренней красоте.

Таким образом, можно отметить, что введенные в диалог три речи могут быть примерами теории истинного красноречия. Слова Лисия – неверная речь, лишенная четких дефиниций и искаженная правдоподобием, которое не подкреплено истиной (Федр, 259 е-262 с); критика Сократа – пример вскрытия ошибок и наглядный метод выявления всех недочетов; заключительная речь философа – идеальное, с точки зрения Платона, завершение предыдущей речи. Слова Сократа в диалоге – самая сильная часть произведения, которая венчает пример теории непустого красноречия и диалектического метода.

Софистика в диалоге «Федр»

Критика Платоном речи Лисия в диалоге «Федр» позволяет сказать о первых зачатках концепции логической обусловленности, цельности и правильной соразмерной речи. Философ утверждает, что любая речь, не зависимо от того, составлена ли она философом или софистом, должна быть создана, как живое существо, «причем туловище и конечности должны подходить друг к другу и соответствовать целому» («Федр», 264с). Он задет риторический вопрос: «Возможно ли постигнуть как следует природу души, не постигнув природы целого?» («Федр», 270с). Это высказывание дает понять, что предмет эстетического взора у Платона направлен на взаимопроникнутость души, тела и хаотичного космоса, в который философ окунается с головой, дабы извлечь из омута рациональные мысли, нежели у софистов, которые поверхностно воспринимать столь важные понятия в своих речах и не стремились коренным образом постичь истину.

Философ говорит об опасности ситуации, когда невежественный оратор учит других людей красноречию и вмешивается в государственные дела. На умельцев красноречия возложена серьезная ответственность за воспитание человеческого сознания. Оратор должен дать чёткие дефиниции всем используемым понятиям, чего не сделал Лисий, соответственно, можно утверждать, что он не понимает, что есть добро и зло. А выступая, он может выставить перед несведущими гражданами зло за добро. Таким образом, красноречие софиста принесет весьма пагубные для общества плоды. («Федр», 260d). Безусловно, речь оратора влияет на душу, но знал ли Лисий психологию восприятия и многообразие человеческих характеров? Платон отмечает, что эти знания невероятно важны, так как «сила речи заключается в воздействии на душу» («Федр», 271c-d). Дается и образ повествующего. "А для тебя, наверное, важно, кто говорит и откуда он, ведь ты не смотришь только на то, так ли все на самом деле или иначе", - обращается Сократ к юноше («Федр», 275с). Лисий не постиг суть предмета, не квалифицировал его, не дал признаки, то есть не смог вывести дефиницию слова «любовь». Оратор делает больший упор на свой образ, который с первого взгляда позволяет думать, что перед нами выступает человек, излагающий непоколебимую истину. Подобный авторитет создавали многие софисты и охотно пользовались им в собственных целях. Таким образом, в данном диалоге ясно прослеживается идея софистического вероятного правдоподобия или эйкос.

В «Федре» закладываются основы античного риторического канона, его важнейших этапов — изобретения и расположения. В тексте есть и определения касающиеся диспозиции: вступление, изложение, доказательства и в конце выводы. Необходимо наличие четко структурированных, отдельных частей, которые должны располагаться в определенном порядке, быть соразмерны и симметричны одна другой и целому. В диалоге утверждается, что порядок в речи проявляется, прежде всего, в ее структуре. Поэтому лучшая речь – гармоничная речь. Например, Сократ критикует оратора, высказывая мнение о том, что концовка выступления лучше будет представлена в виде зачина речи. Таким образом, вырисовывается структура речевой ситуации: адресат и типы адресатов, сама речь и виды речей, соответствующие типам адресата, говорящий и его образ в восприятии адресата, время и другие существенные условия речи.

Немаловажно заметить, что Платон отмечает и плюсы в речи Лисия, например, закругленность текста имеет для философа немалое значение. В речи Лисия все «ясно и закруглено, что каждый оборот отчеканен со всей тщательностью» («Федр», 234e).

Кроме того, в диалоге ведется речь и от других видных софистах того времени. Так перед нами предстает Фрасимах с речью «В защиту граждан Ларисы», где он использовал ритм в прозаической речи и уделял особое внимание способам возбуждать те или иные чувства («Федр», 267 с), его так же принять считать создателем «среднего стиля». Также Продик развивал некоторые теоритические аспекты риторического канона («Федр», 267 b). Язык был важнейшим инструментом для софистов-преподавателей. Софистическое исследование языка касается как правильности речи (orthoepeia/όρθοέπεια), так и правильности имен (orthotës onomatön /όρθότης ονομάτων). Разработки, посвященные орфоэпии, фигурируют в произведениях Демокрита и Протагора («Федр», 267 с-d). Софисты в своем роде также могут считаться реформаторами. Они часто пренебрегали темой космоса, рассматривали личность человека более детально, их идеи и мысли часто граничили с анархизмом и нигилизмом.

Сила софистики базируется на раскрепощении природных, жизненных инстинктах человека, что прекрасно иллюстрирует речь Лисия в диалоге «Федр». В теоритических рассуждениях софистическая мысль уступает рассудочности и проблематике рассматриваемого предмета. Поэтому в ней можно отметить черты декаданса, от которых, однако не ушел и Сократ, так как его рассудочные, методически ясно отчеканенные понятия, могли возникать только в силу того, что он, не менее чем софисты, базировался на текучей и пестрой действительности, именно из нее почерпая необходимые для его обобщений. Однако ученики Сократа уже отступили от подобной методологии и траектории поиска истины. Они применяли диалектику, при этом синтезируя мысли и софистов и философов.

Диалектика в диалоге «Федр»

Ключевая идея диалога «Федр» – теоретическое построение понятия истинного красноречия. Три, приведенные в диалоге, речи являются практическими примерами данной теории. Речь Лисия ложная, так как не основывается на знании; ответная речь Сократа является заведомо ложной, основанной на заблуждении и неподобии; заключительное выступление Сократа выстроено диалектически правильно, то есть основывается на истинном знании. Таким образом, сопоставление второго выступления Сократа и речи Лисия подводит участников диалога к основной риторической проблеме – методологии, посредством которой участники диалога должны фиксировать и передавать истинное знание, выведенное путем диалектического спора (257b-279c).

Для правильной речи, основанной на диалектическом принципе, необходимо понимание того, о чем ведется диспут, а так же знание подобия и неподобия. Составлению хорошей речи и мыслительному процессу также помогает способ деления всего на виды – диереза (Федр, 266 b). Необходимо отметить, что истинная риторика базируется на абсолютном знании души, так как чувственные впечатления людей и их зыбкие понятия не могут дать истинного суждения о добродетели, прекрасном, общественном идеале и т.д. Человеческая душа по природе стремиться к высочайшему умственному благу. Это врожденное влечение – эрос, а путь к его удовлетворению – диалектика, техника, которая помогает приобрести правильные суждения.

Необходимо также отметить, что в «Федре» определение диалектики связано с методом, приемлемым для познания умопостигаемого мира. Подобный метод включает в себя два способа выявления истины. Первый основывается на подведении многочисленных вещей, мыслей под одну общую идею: ≪охватывая всё общим взглядом, возводить к единой идее (mia idea) то, что повсюду разрозненно≫ (265 d). Следующий способ заключен в анализе и необходимости ≪разделять всё на виды, на естественные составные части, стараясь при этом не раздробить ни одной из них≫ (265 d-e). В пример Платон приводит ремесло мясника, который разрубает животное так, чтобы каждый отдельный кусок сохранял естественное единство и естественную полноту. Попытка героев текста найти определение любви схожа с описанным примером и заключает в себе концепцию диалектики. Сначала Сократ и Федр дают  общее определение слову любовь как влечению и неистовству. Неистовство в свою очередь делится на часть, ≪обращенную налево≫, которая проистекает из болезней, и ≪правую≫ часть, которая имеет высшее, божественное начало. А божественное неистовство, в свою очередь, подразделяется на посвящение в таинства, вдохновенное прорицание, неистовство творческое и любовное. Так, собеседники приходят к выводу о том, что любовь - это вид божественного неистовства, который включает в себя все перечисленные аспекты, что иллюстрирует первые мысли о логике суждений.

Вышеописанный диалектический способ познания не всегда приписывает чувственным вещам реальность. В данной концепции ведется речь лишь об умопостигаемых условиях вещей и объективной диерезе сущего. В конечном счете, получается идея или неделимый вид (277 b).

Диалектический спор как способ совместного обсуждения проблемы учителем и учениками имел особую, главенствующую роль в Академии. Диспуты отличались свободой поиска и вниманием к любому предмету обсуждения, дающему материал для диалектического анализа. Об этом мы можем ясно сказать благодаря последним страницам диалога «Федр» (275 c).

Общий сравнительный анализ диалогов

Платон приходиться отцом термина «риторика», который впервые дает в диалоге «Горгий», где Сократ упрекает Пола, что тот «больше искушен в риторике, чем в диалогической беседе»[25]. Так философ обособляет софистику, отделяя ее от философии. Он признает род деятельности софистов, то есть риторику, благим делом, однако не признает ее гносеологического характера. Таким образом, по мнению Платона, софистическая риторика  носит несовершенный характер, так как не соответствует в полной мере концепции ораторского искусства. Поэтому софист не может носить звания оратора, и уж тем более философа.

Оба диалога разоблачают софистов и софистическую риторику, укрепляя позицию риторики философской. Платон показывает читателю, что сладкая ложь, которая постулирует мнимую, ложную справедливость, вступает в диссонанс с риторикой философского характера. Можно отметить и схожесть этих антагонистов, но только лишь на первый взгляд.

Б. Кассен приходит к выводу, что не существует двух, и даже одной риторики. Действительно, при более детально рассмотрении мы получаем либо софистику, либо философию[26]. Выходит, что Платон сначала вводит понятие риторики, но за тем сам же его уничижает. Однако над подобной проблемой работал Элий Арисид, поклонник софистической мысли, который переосмыслил идеи автора диалогов.

Сократ в обоих диалогах ставит вопрос принадлежности софистов к какой-либо профессии. Он ставит знак равенства между риторикой и софистикой, и выносит тему дискурса на несправедливое поле всеобщности, с целью разоблачить «лжеучителей». Философ делает вывод о том, что софистическая риторика вовсе не истинное искусство, здесь же назревает следующий, более серьезный вопрос: как различить софистику и риторику, лжеискусство и эпистемологический род деятельности? Они оказываются частью целого, хотя имеют различные основополагающие концепции.

В «Горгии» риторика – частный случай софистики и необязательное ее проявление. В «Фдре» риторика – искусство составления речей, но в этом диалоге появляется новая дихотомия: риторика софистическая и диалектическая. Первая представлена в виде основы, которая служит развитию философской мысли. Но несогласие, споры и всевозможные доказательства разных точек зрения порождают в отдельных речах диалектический аспект риторики. Но стоит признать, что убеждающий эффект софистики не возможен без употребления и знания истин. Таким образом, в софистических речах присутствует диалектическая основа, которая позволяет соединить мысли и речь. Из этого следует, что риторика, имеющая в своей основе систематические методы диалектики, направлена на поиск истины и, как философия, на обучение[27].

Таким образом, в диалогах появляется все разные по характеру риторики. Софистическая риторика, представленная как лживая, и диалектиктическая – добродетельное искусство.

Что касается приложения риторики и ее аспектов, то здесь необходимо обратиться к трактовке ее восприятия. В «Горгии» риторика разделена по сферам применимости на хорошую и плохую. Все зависит лишь от человека, который использует это искусство, и его замыслов. Так идет целевое различие, что помогает в результате понять, подлинное ли перед нами искусство или корыстная фальшь. Ясно, что риторика следует определённой этике и моральному выбору, об этом говорит как Сократ, так и Горгий.

Немаловажно заметить, что в диалоге «Горий» именно дурное применение отождествляется у автора с софистической риторикой. Хорошие же качества риторического канона приписываются философии. В «Федре» немного другая ситуация. Здесь риторика отождествлена с философией, но в данном случае она должна полностью не зависеть от моральных ценностей и философских догм. Следует отметить, что этого не происходит в диалоге «Федр», как философ, так и римский поэт-баснописец пренебрегают начальным правилами спора и дискурс следует концепциям морали, которым придерживался Сократ.

---