Становление славянской письменности

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

Ульяновский Государственный Технический Университет

Кафедра «История и культура»

Реферат

Становление славянской письменности: Моравская миссия святых Кирилла и Мефодия

Выполнил

студент группы

Эбд-12

Кузнецов А. М.

Проверила

доцент Камалова Р. Ш.

Ульяновск, 2012г.

Содержание.

1.     Введение…………………………………………………………………………3

2.     Происхождение и личности братьев Кирилла и Мефодия.........................4

3.     Кирилл, Мефодий и славяне…………………………………………….……6

4.     Создание славянской письменности………………………………………...8

5.     Подготовка к Моравской миссии……………………………………………9

6.     Миссия в Великой Моравии………………………………………………...10

7.     Признание славянской письменности Римской Империей…..…………12

8.     Заключение…………………………………………………………………….13

9.     Приложение……………………………………………………………………14

10.                       Библиографический список…………………………………………………19

Введение.

         Для народа язык значит так же много, как и остальные признаки государства – территория, население, законы, культура. Вот почему славянам, которые только начали свой путь в становлении централизованного государства, был так нужен общий язык. Язык, на котором были бы написаны церковные книги, язык, который передавал бы из поколения в поколение предания и легенды, язык для общения. Этот язык впоследствии должен был стать частью великой славянской культуры, языком фольклора и литературы. Язык, благодаря которому в славянах стали видеть не варваров, а государство, с которым можно иметь дипломатические отношения. Славянам просто необходимы были ученые люди, готовые дать им такой язык. Такими людьми суждено были стать двум братьям из города Фессалоника – Кириллу и Мефодию.

         Целью моего исследования будет изучение процесса становления славянской письменности.  Для этого необходимо выяснить, какими же личностями были Кирилл и Мефодий, как они узнали о славянах, как они создали славянскую письменность, как готовились к Моравской миссии, как проходила Моравская миссия, и как славянская письменность была признана.

         Я считаю, что тема, поднятая мной, актуальна, так как нужно знать и помнить о тех, благодаря кому славянский народ имеет свой собственный язык, усовершенствованным вариантом которого мы пользуемся и по сей день. Тот язык, на котором мы говорим сейчас - усовершенствованная форма языка, данного Кириллом и Мефодием. Усовершенствование заключалось в ряде реформ, которые где-то упростили язык, где-то – усложнили, дали языку много новых слов, изъяли из него старые, возможно, ненужные слова, помогли языку идти в ногу со временем.

1.     Происхождение и личности братьев Кирилла и Мефодия.

Братья Кирилл и Мефодий родились в Фессалониках в многодетной семье, всего в ней было семь братьев и сестер. Имя Кирилл дано было Константину всего за несколько дней до смерти, при его монашеском постриге. Константин, самый младший, родился около 826 или 827 г.[1] Хотя не известно, каким по счеты был Мефодий в ряду детей, он, несомненно, был старше Константина. Отец братьев, Лев, был друнгарием, то есть занимал достаточно высокую должность в военно-административной иерархии, в подчинении у него была тысяча воинов.  [1, 11]

         Друнгар Лев был богат и вел праведную жизнь. Имел жену Марию и семерых детей, из которых самым младшим был будущий Константин-Философ. Следует, однако, иметь в виду, что число семь в древности было сакральным, поэтому данное сообщение в ЖК и в других источниках у некоторых ученых не вызывает доверия. [2, 39]

Старшим сыном в семье был известный нам тольrо под монашеским именем Мефодий. Относительно подлинного имени Мефодия высказываются различные предположения. Вероятно, при крещении он получил имя Михаила. Старший Мефодий и младший Константин прославили семью Льва. О других детях никаких сведений не сохранилось. Ни один из источников не указывает даты рождения Мефодия. В результате сопоставления различных фактов принято считать, что Мефодий родился в 815 г. [2, 39-40]

         В конце VIII или в начале IX в. была учреждена фема Фессалоники, административное подразделение, охватывавшее весьма обширную окрестную территорию. Правителем фемы был стратег, в распоряжении которого состояли турмарх, друнгарий и комес. Хотя чин друнгария и не предполагал непременно лицо высокого происхождения – но, конечно, и не исключал – источники вполне ясно и уверенно сообщают о происхождении Константина и Мефодия из знатной семьи. В славянском житии Константина говорится, что их отец Лев был «богатого и славного рода», и в житии Мефодия, также славянском, подчеркивается, что «был же он с обеих сторон не из худого рода, но доброго и бывшего в чести». Свидетельства этих источников о благородном происхождении братьев подтверждаются и другими частными подробностями, упоминаемыми в житиях, например, что внешний облик Мефодия являл человека утонченного, а их семья была хорошо известна во всей окрестности Фессалоник. Следует особо отметить упоминание о том, что семью друнгария знал и сам император. Дальнейший жизненный путь братьев вполне подтверждает достоверность этих свидетельств. [1, 11-12]

         Как члены семьи, занимавшей выдающееся место в общественной жизни Фессалоник, два брата обладали возможностью находиться в кругу людей, отличавшихся высоким уровнем культуры и образованности. Составитель его [Константина] жития весьма возвышенно и наглядно представляет устремления юноши. Он прибегает к одному месту из известной церемонии императорского двора и дает ей особое толкование. Согласно его рассказу, семилетний Константин увидел во сне, как стратег и правитель фемы Фессалоники собрал всех девиц города и, представив их ему, предложил избрать себе невесту по своему усмотрению. Константин после того, как взглянул на всех, обратил внимание на самую прекрасную, «с сияющим ликом, украшенную золотыми ожерельями и жемчугом и всей красотой, имя же ей было София (в переводе с греческого “премудрость”)», именно ее он и избрал. Составитель жития Кирилла, описывая эту дворцовую церемонию, особо отметил, что невестой была избрана не просто прекрасная девушка, как поступали наследники императоров, но сама премудрость, а она рождалась в гармоничном согласии знания и добродетели. Еще за много веков до того великий римский ритор и писатель Цицерон говорил, что «первой из всех добродетелей является та, которую греки называют премудростью». Итак, именно с премудростью намеревался юный Константин сочетать свою жизнь. [1, 12-13]

         В эпоху Константина и Мефодия в византийских городах не существовало школ в нынешнем понимании этого слова. Детям состоятельных родителей преподавали учителя или грамматики, занимавшиеся с учениками в домашних условиях. Таким образом, как правило, школами становились дома учителей. Составитель жития Константина сообщает нам, что родители послали его изучать начальные предметы, и младший сын друнгария очень быстро превзошел всех соучеников, отличаясь сильной памятью и сообразительностью. Предметы, которым обыкновенно учили поначалу, были: грамматика, поэтика и риторика. По словам жития, Константин повстречал в Фессалониках некоего заезжего учителя грамматики и стал с жаром упрашивать, молить принять его в ученики, однако тот отказался. Юного Константина эта неудача повергла в скорбь, его желание приобрести основательные знания могло исполниться только впоследствии, когда он отправился на учебу в Константинополь. Из упомянутого случая видно, как непросто было отыскать в те времена хорошего учителя грамматики. Тем не менее, насколько можно судить дальше по житию, Константин вовсе не был лишен того общего образования, которое модно было получить в Фессалониках. При незаурядных способностях, которыми он обладал, следует полагать, что он вошел в разряд «избранных», или «надзирающих», то есть отличавшихся учеников, учитель позволял им вести занятия или упражнения со своими соучениками. Особые способности обнаруживались у Константина к поэтическому искусству. Он много занимался стихосложением, в частности, написал прекрасную эпиграмму, посвященную великому церковному писателю и поэту IV в. святителю Григорию Богослову. Это сочинение его дошло до нас в славянском переводе. Оно неоспоримо свидетельствует не только о способности к сочинению собственных поэтических произведений, но и о том, что ему с легкостью удавалось вникать в довольно трудные как по языку, так и по содержанию стихотворения великого каппадокийца. Уже по одному этому можно судить о достаточно высоком уровне общего образования, которое получали византийские ученики в то время. [1, 11-15]

         Случилось, что в это время в Солуни появился бродячий учитель грамматики. Константин пришел к нему, упал ему в ноги и попросил научить его искусству грамматики. Однако учитель этот, закопав свой талант в землю, отказал ему. — «Юноша, не досаждай мне; я принял решение до конца своих дней никого не обучать этой науке». — Напрасно со слезами на глазах Константин молил его, говоря, возьми всю часть моего наследства, только научи меня. [2, 40]

         В период сложения и укрепления духовных устремлений Кирилла и Мефодия митрополитом Фессалоникийским стал человек, в котором по праву следует признать одного из самых выдающихся людей Византии на протяжении всей ее истории. Речь идет о знаменитом Льве Математике, весной 840 г. Сам император Феофил назначил его главой Фессалоникийской архиепископии. Будучи благочестивым и добродетельным, Лев обладал незаурядными знаниями и способностями, он прославился как философ, математик, астроном и изобретатель. Прежде чем стать митрополитом Фессалоникийским, на протяжении десяти или пятнадцати лет он частным образом преподавал в столице. Архиепископ Лев прибыл во град святого Димитрия окруженный словой великого учителя, признанный выдающимся мыслителем. И с восшествием на архиепископский престол он не отказался вовсе от занятий науками и философией. До нас дошли его церковные беседы на дни великих праздников, свидетельствующие о том, что ученые предметы продолжали занимать его ум. С уверенностью можно утверждать, что в эти торжественные праздничные дни старались не упустить ни слова, они стояли среди прихожан и, затаив дыхание, внимали мудрым речам знаменитого митрополита. Высокое общественное положение братьев гарантировало возможность духовной близости с архиепископом Львом. [1, 20-21]

Константин был еще совсем молодым человеком, когда старший Мефодий, имевший уже большой жизненный опыт, безоговорочно признал авторитет младшего брата. Это было настолько необычным, что вслед за Шафариком Биль- басов пытался даже пересмотреть вопрос о времени рождения братьев. Вопреки всем источникам, он считал, что старшим братом был Константин. Точную и достоверную характеристику братьям дал Ягич. Старший был человеком практики, отличным администратором, сильным, волевым и храбрым человеком. Константин обладал блестящими способностями, был всесторонне образованным человеком, талантливым поэтом, знатоком многих языков, выдающимся оратором и сильным полемистом. [2, 40]

2. Кирилл, Мефодий и славяне.

Сыновья друнгария, без всякого сомнения, слышали у себя дома различные рассказы и истории о славянах. Добросовестный и ученейший архиепископ Иоанн, живший в первой половине VII в., в своем сочинении «Повествование о чудесах святого и всеславного великомученика Димитрия» оставил весьма ценные записи о славянских нашествиях на город. Эта книга, в последствии ставшая известной как «Книга о чудесах святого Димитрия» впоследствии была дополнена другими хронистами. Она сберегла для последующих поколений подробную летопись нашествий и описание чудес святого, теснейшим образом связанных со спасением родного города. Книга эта с благоговением переписывалась в монастырях Фессалоник и стала любимым чтением не только простолюдинов, но и людей из высших слоев общества. Именно из нее могли Константин и Мефодий получить первое знакомство со славянским миром. Сведения, содержавшиеся в книге, безусловно, ежедневно восполнялись живой действительностью, тем, что происходило непосредственно рядом. [1, 23-24]

         Первое нашествие бесчисленных полчищ авар и славян обрушилось на Фессалоники в один из воскресных дней 597г. Нашествие было страшным, однако все атаки были отбиты. В 604 г. Нашествие повторилось, теперь в нем участвовали только славяне, однако и на этот раз захватить Фессалоники не удалось. Третье нашествие произошло десятью годами позже, на сей раз славяне приплыли из Фессалии на лодках. Хоть Фессалоники оказались не вполне подготовленными к такому нападению, тем не менее горожане сумели оказать мощное сопротивление славянам и защитить от них город.

         Набеги и нашествия славян не прекращались и в дальнейшем, однако, несмотря на все их усилия, Фессалоники не были захвачены. Последовательность событий, давних и недавних, связанных со славянами, была достаточно хорошо известна братьям Кириллу и Мефодию. Прошли века с тех пор, как славяне впервые появились на исторической сцене, и их неотступная близость стала теперь для империи предметом серьезное обеспокоенности.

         Некогда страх перед славянами пришлось испытать и двум юным братьям. Около 836 г. Произошло восстание славян, осевших к востоку от Фессалоник, а затем взбунтовались славяне Центральной Греции и Пелопоннеса. Перемещения войск и беспокойства, вызванные восстаниями славян, безусловно, не могли не повлиять на домашнюю жизнь Константина и Мефодия. Если их отец в те времена был еще жив, несомненно, в силу занимаемой им должности друнгария, он должен был принять участие в военных действиях, по крайней мере, в тех, которые велись в 836 г. Так события, повлиявшие на обстоятельства их жизни и, конечно же, оживленно обсуждавшиеся всеми окружающими людьми, доставили сыновьям Льва некоторое представление о проблемах, возникших у империи из-за присутствия славян на ее территории и по соседству с ней.

         Помимо нашествий и восстаний славян, следовало также учитывать реальность их мирного присутствия. Уже в IX в. положение относительно стабилизировалось: отдельные славянские племена поселились в различных районах Македонии и жили там более или менее спокойно. 

         Стоит ли удивлять тому, что у Константина и Мефодия была возможность услышать разговорную славянскую речь, и поразиться ее произношению и мелодичности, но, без всякого сомнения, она могла показаться довольно странной их ушам. И, конечно, невозможно вообразить, насколько чуждой представлялась она отрокам, занимавшимся изучением стихов Григория Богослова, написанных на безукоризненнейшем и чистейшем аттическом диалекте. Декламируя эти стихи, она сознавали изрядную разницу между искусной музыкой греческой речи и звучанием «варварского языка», на котором говорили эти еще не успевшие умственно развиться люди. [1, 23-32]

3. Создание славянской письменности.

Когда возникла идея создания славянской письменности и перевода Священного Писания на славянский язык, и кому она принадлежит?

Профессор Е.Е. Голубинский утверждает, что эта идея впервые осенила св. Кирилла в тот момент, когда он, по указу императора Михаила III должен был отправиться в Моравию, чтобы учить моравских славян истинам веры Христовой. Этому предшествовала просьба моравского князя Ростислава, который обращался к императору: "...добрый владыка, пришли нам мужа, который бы нас научил всякой правде".

Согласиться с тем, что мысль о создании славянской азбуки принадлежит св. Кириллу можно, однако, вряд ли эта мысль возникла у Кирилла внезапно, перед поездкой в Моравию. Невозможно в такой короткий срок изобрести славянскую азбуку, тем более сделать некоторые переводы. Итальянская легенда прямо утверждает, что св. Кирилл принес в Моравию уже готовый перевод Евангелия. Когда же он успел сделать этот перевод, если в Моравию святые братья отправились после недельной подготовки? Неужели все это они совершили по дороге в Моравию?

"Изобрести грамоту внезапно, по заказу, испытать по дороге... и перейти со свежими переводами в Моравию немыслимо...", - пишет филолог и историк прошлого столетия Погодин. Мысль о создании славянской письменности, вероятно, появилась во время миссии к агарянам, куда св. философ был направлен для дискуссии об истинах веры, поскольку путь его пролегал через славянские земли.

Св. Кирилл с самого детства был очень близок славянскому народу, ибо жил в городе, который был в основном населен славянами. С болью в сердце будущий просветитель славян сознавал, что этот многочисленный народ находится во тьме, не зная Слова Божия, истин веры Христовой. И хотя многие славяне были крещены, они не имели возможности питаться от живого источника Слова Божия, во-первых, потому, что не имели письменности, во-вторых, богослужение совершалось на чужом, не понятном для них язы­ке. Славянские народы представляли собой поле, готовое к жатве. Это поле можно было жать серпом Слова Божия, переведенного на родной язык. Это хорошо понимал св. Кирилл. [3]

4. Подготовка к Моравской миссии.

В 862 г. Пришло послание из отдаленной по понятиям того времени страны: «Тогда как Философ радовался о Боге, снова другое дело пришло и труд не меньше первого. Ведь Ростислав, князь Моравский, по Божию указанию держал совет с князьями своими и моравлянами, а потом послал к царю Михаилу, говоря: “Хоть люди наши язычество отвергли и держатся закона христианского, нет у нас такого учителя, чтобы нам на языке нашем изложил правую христианскую веру, чтобы и другие земли, глядя на это, уподобились нам. Так пошли нам, владыко, епископа или учителя такого. От вас ведь исходит во все земли добрый закон”». В житии Мефодия также содержится упоминание об этом: «Случилось же в те дни, (т. е. когда Мефодий стал игуменом монастыря Полихрон), что Ростислав, князь славянский, со Святополком послали из Моравии к царю Михаилу, говоря так: “Мы Божией милостью здоровы, и пришли к нам многие христианские учители от латинян, и от греков, и от немцев, и учат нас по-разному, а мы, славяне, люди простые, и нет у нас никого, кто бы нас наставил истине и дал нам знание Так, добрый владыко, пошли такого мужа, который нас наставит всякой правде”».     [1, 84-85]

Если прочесть внимательно сведения, приводимые в житиях Кирилла и Мефодия, о послании Ростислава к императору Михаилу III, можно сразу отметить, что они не вполне совпадают между собою. Согласно житию Кирилла, Ростислав просил прислать в Моравию епископа или учителя для наставления людей, уже обратившихся в христианство, на родном для них языке. Основанием для этого было то, то «добрый закон» пришел из Византии. В житии Мефодия дело представлено несколько иначе. Согласно этому житию, моравы просили учителя, который наставил бы их истине. [1, 97]

Наряду с вопросом о церковной независимости Моравии от Баварии, просьба Ростислава о письменном славянском наставлении ставит во всей его серьезности вопрос о культурной и духовной свободе. [1, 97]

Император Михаил, выслушав просьбу посольства Ростислава, тотчас вызвал к себе Кирилла и сказал ему, что, несмотря на утомление от предыдущей миссии, ему непременно следует отправиться в Моравию, потому что никто другой не в состоянии будет справить с таким поручением. Кирилл согласился исполнить повеление императора с условием, чтобы моравы имели «буквы для их языка». Именно из слов Кирилла становится понятным, что Ростислав просил о получении славянской письменности. На возражение Кирилла император ответил: «Дед мой, и отец мой и иные многие искали их (т. е. буквы славянского алфавита) и не обрели, как же я могу их обрести?» Философ же ответил: «Кто может записать на воде беседу и захочет прослыть еретиком?» Царь отвечал ему: «Если захочешь, то может тебе дать их Бог, Который дает тем, кто просит без сомнения, и открывает всем стучащим». Кирилл подчинился и, помолившись, вместе со своими сотрудниками сразу взялся за дело. И Бог, Который слышит молитвы своих рабов, быстро открыл ему письмо, и тогда он изобрел буквы и начал писать слово Евангелия. [1, 98-99]

5. Миссия в Великой Моравии.

Великая Моравия— славянское государство, существовавшее в 822—907 годах на Среднем Дунае. В период наибольшего могущества включало в себя территории современных Венгрии, Словакии, Чехии, а также Малую Польшу, часть Украины и исторической области Силезия. Считается первым славянским государством. Столицей государства, как полагают исследователи, являлся город Велеград. Великая Моравия оказала большое влияние на культурное развитие всего славянского региона: здесь была создана первая славянская письменность и возник церковно-славянский язык.

Людовик II Немецкий считал Ростислава (князь Великой Моравии) своим вассалом и рассчитывал, что тот будет представлять интересы Восточно-Франкского королевства в Центральной Европе. В то время как Людовик был занят борьбой против своих родственников, Ростислав строил крепости, укрепляя и расширяя свое государство. Он заключил союзы с Болгарским царством и Византией, а с Восточно-Франкским королевством порвал отношения и даже стал предоставлять убежище противникам Людовика (вплоть до его сыновей Карломана и Людовика). В 855 году Людовик вторгся в пределы Великой Моравии и пошёл на крепость Ростислава (наиболее вероятно в сегодняшнем пригороде Братиславы Девине). Мораване не только успешно отразили натиск рати Людовика, но и, преследуя противника, разорили пограничные земли Баварии.

Людовик II Немецкий продолжал угрожать Великой Моравии, заключив союз с болгарами. Ростислав изгнал из Великой Моравии баварских священников и отправил послов в Рим с просьбой к папе выслать учителей для обучения собственных священников. Так Ростислав пытался ослабить влияние Восточно-Франкского королевства в Моравии. Однако папа не принял послов Ростислава. Тогда в 862 году Ростислав отправил послов в Византию к императору Михаилу III, прося об учителях, священниках или епископе, которые бы заложили в его государстве основу собственного церковного управления. Михаил III удовлетворил эту просьбу Ростислава и послал к моравам Кирилла и Мефодия. В 864 году Людовик вновь вторгся в Великую Моравию и вынудил Ростислава подчиниться Восточно-Франкскому королевству и допустить возвращение восточно-франкских священников. Однако годом позже Ростислав вновь восстал против Людовика и миссия Кирилла и Мефодия продолжилась. Пробыв в Моравии по 866 год, они организовали независимую от германского епископата славянскую церковь, что способствовало укреплению политической самостоятельности государства. После этого их вызвали в Рим. Там многие считали богослужение на национальных языках «варварских» народов Европы святотатством, однако Папа одобрил миссию Кирилла и Мефодия. [4]

         Византийские миссионеры были приняты в Моравии с великими почестями и незамедлительно принялась за дело. Князь Ростислав избрал кандидатов и повелел, чтобы солунские братья не только научили их славянскому письму, но и преподали им подобающее образование. Конечно, в определенном смысле Моравия была уже до некоторой степени духовно приуготовлена трудами немецкого духовенства, опередившего византийских миссионеров и все еще пребывавшего там. Миссия Кирилла и Мефодия заключалась в том, чтобы заменить латынь, на которой служились литургия и велось преподавание, славянским языком. Житие Кирилла сообщает, что Кирилл прежде всего перевел церковные последования суточного круга, а также божественную литургию, и научил своих новых учеников чтению их: «И когда дошел до Моравии, принял Ростислав его с великою честью и, собрав учеников, отдал их ему учить. И вскоре перевел весь церковный чин и научил их и утрени, и часам, и обедне, и вечерне, и повечерию, и тайной молитве…». Это означает, что византийский устав и богослужебная практика стали сразу заменять соответствующие им латинские образцы, получившие распространение прежде. Такая перемена несомненно обусловила собою славянское духовное и вместе с тем культурное своеобразие. По свидетельству жития Мефодия, он и здесь был вторым лицом в миссии, то есть непосредственным помощником Кирилла, точно так же, как и во время миссии в Крыму и среди хазар. Мефодий, таким образом, помогал переводить церковные книги и преподавать.

         Несмотря на поддержку, предоставленную им князем, деятельность солунских братьев встретила в Моравии жестокое противодействие со стороны немецких миссионеров. В житиях общая характеристика этого противодействия сводится к двум основным пунктам. Во-первых, немецкое духовенство придерживалось некоторых устаревших космографических и антропологических воззрений, с которым естественно не были согласны солунские братья. Во-вторых, – и это было намного опаснее, поскольку могло свести на нет все их труды – враждебно настроенное немецкое духовенство начало выдвигать теорию, появившуюся на Западе в VII в. и многим понятную. Согласно ей существует только три «священных» языка, на которых «может славиться имя Божие», –еврейский, греческий и латинский, поскольку на этих языках было выполнено надписание, которое Пилат повелел поместить на кресте Христовом. Учение о трех языках неоднократно осуждалось на Западных церковных соборах конца VIII в. и первых десятилетий IX в. По крайней мере, осуждено было запрещение употребления национальных языков в учебных целях; тем не менее учение это, несомненно, продолжали прилагать к жизни, ограничивая использование других языков в богослужении, а немецкие миссионеры придали ему второе дыхание. С точки зрения данного учения славянский язык ни в коей мере не мог рассматриваться «священным» и тем самым все труды солунских братьев оказывались излишними и даже вредными.

         Противодействие немцев и их приверженцев не лишило византийскую миссию силы духа, потребной для того, чтобы продолжить и довести до конца свою деятельность. Значимость ее миссионеркой деятельности немало возросла благодаря тому, что Кирилл и Мефодий взяли с собой в Моравию мощи святого Климента, обретенные ими в Крыму. На небольшом расстояние в западном направлении от г. Велеград в Моравии находятся развалины храма, возведенного в IX в. и известного под названием Климентка. Несомненно, что этот храм был построен специально для пребывания в нем мощей святого Климента и был освящен в день его памяти 30 января. Так Моравия обрела своей собственный праздник, почтение памяти этого святого связывало ее и с Римом, и с Византией.

         Кирилл, Мефодий и сопровождавшие их ученики покинули Моравию через сорок месяцев после прибытия византийской миссии в эту страну, согласно житию Кирилла, или же через три года, если следовать житию Мефодия. На протяжении этого времени были заложены основы славянского образования и созданы благоприятные возможности для замены латыни, употреблявшейся до тех пор в Церкви, на новый письменный язык. [1, 113-117]

6. Признание славянской письменности Римской Империей.

Папа Николай, пригласивший Кирилла и Мефодия в Рим, скончался 13 ноября 867 г. Славный престол вечного города, когда они туда прибыли, занимал уже новый папа, Адриан II, интронизированный 14 декабря, спустя месяц после кончины предшественника. У Николая отношения с патриархом Фотием, направившим солоунских братьев в Моравию, были далеко не просты. Это могла сказаться на отношении папы к их делу. Но теперь, когда его место занял Адриан, все сложилось гораздо более удачно. Новый папа тотчас обнаружил доброе расположение к ним. У Кирилла и Мефодия была с собою реликвия, поставившая их сразу в довольно благоприятное положение и способная воздействовать в их пользу на общую обстановку в Риме. С ними были мощи св. Климента Римского, вывезенные из Крыма. Одно лишь это гарантировало им вполне торжественный прием в Риме. И в самом деле, по словам жития Кирилла, прием, ожидавший их, был великолепным. Папа с большой свитой, сопровождавшей его, вышли навстречу с лампадами и свечами и приветствовали при входе в Рим святые мощи и тех, кто их доставил. Это перенесение мощей произвело огромное впечатление на жителей Рима: все они начали благоговейно молиться, к тому же, по свидетельству жития, произошло немало чудес. Потом папа взял сам славянские книги, привезенные солунскими братьями, и освятил их, возложив на святой престо. Это означало, что они были одобрены и признаны священными. Житие Мефодия указывает, что освящение славянских книг произошло в храме Святого апостола Петра, в то время как житие Кирилла в связи с этим упоминает храм Богородицы. [1, 125-127]

Заключение.

Какие же выводы можно сделать, изучив данный вопрос? Во-первых, без личных качеств Кирилла и Мефодия, неизвестно как бы развивались события. Оба брата получили отличное образование, были умны и находчивы, добродетельны и старательны. Если бы не их желание и сострадание к славянам, которые находились во мраке без письменности, вряд ли бы славяне еще скоро получили свой собственный язык.

Во-вторых, немалую роль сыграл и Ростислав. Проявив инициативу и не побоявшись попросить помощи у могущественной на тот момент Византийской империи, он фактически начал образование государства, пусть и косвенно. Если бы не этот смелый шаг, на Руси могло бы быть и не православие, могло бы не быть своего языка, а следовательно, своей культуры.

В-третьих, немаловажно и то, что братья смогли добиться признания славянской письменности в Римской империи. Отсутствие этого признания могло губительно сказаться на дальнейшем развитии языка. Славянский язык был признан священным только благодаря усилиями Кирилла и Мефодия.

Приложение

Кирилл и Мефодий

Император Михаил IIIприказывает Кириллу идти в Моравию. Снимок с полуразрушенного настенного изображения IXв. в храме Святого Климента в Риме

Предполагаемая гробница Св. Кирилла в церкви Св. Климента

Кирилл и Мефодий с учениками. Фреска монастыря «Святой Наум», ныне в Республике Македонии.

Великая Моравия

Славянская азбука

Список литературы.

1.     Тахиаос Н. Святые братья Кирилл и Мефодий, просветители славян / А.-Э. Н Тахиаос; пер. с новогреч. В. Л. Шленова.- Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2005.-391с.

2.     Бернштейн С. Б. Константин-Философ и Мефодий / С. Б. Бернштейн.-Издательство Московского университета, 1984.-165с.

3.     Попов В. Слава вам, братья, славян просветители! [Текст] / В. Попов // ОБРАЗ.-2000.-№3.-С.18-20.

4.     Кирилл и Мефодий [Электронный ресурс]: электронная энциклопедия / режим доступа к энциклопедии: http://ru.wikipedia.org/ 6 декабря 2012.

---