Министерство образования и науки
Государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Иркутский Государственный Лингвистический Университет»
Институт межкультурной коммуникации
Факультет перевода и переводоведения
Кафедра испанского и итальянского языков
ПРОБЛЕМЫ ПЕРЕВОДА ИНВЕКТИВНОЙ И ЖАРГОННОЙ ЛЕКСИКИ В КИНОДИАЛОГЕ
Выполнила:
студентка группы ППИ1-07-01
Павлова Д.В.
Специальность:
«Лингвист, переводчик двух иностранных языков»
Научный руководитель:
доцент кафедры
испанского и итальянского языков,
канд.филол.наук
Ивкина Е.Н.
Введение
Данная работа посвящена анализу особенностей процесса перевода художественных фильмов, представляющего собой особый вид переводческой деятельности, и исследованию его результата — особой разновидности аудиомедиальных текстов. Киноперевод неизменно вызывает интерес и полемику среди переводчиков-практиков, специалистов, кинокритиков и рядовых зрителей. Немногочисленные публикации по данной проблематике отражают трудности перевода и противоречивые оценки этого рода деятельности.
Быстрое развитие информационных технологий и средств коммуникации, общепринятая точка зрения на картину мира позволяют в настоящее время говорить о процессах глобализации в мировом сообществе. Это, с одной стороны, приводит к унификации и стандартизации мировых культур, а с другой стороны, повышает самосознание некоторых представителей национальных культур, выводит на первое место желание сохранить специфику и особенности своей культуры при уважении к представителям других культур и разумном приятии самих этих культур.
Возрастает роль переводчика в киноиндустрии – как связующего звена в межкультурной коммуникации. На плечи переводчика ложится ответственность за адекватную передачу текста. Искусство «донести автора» до зрителя заключается теперь не только в умении передать текст без нарушения узуальных норм переводящего языка, но и при максимальном отражении культурных (ментальных) особенностей языка оригинала.
Одним из «проблемных» пластов лексики любого языка при этом остается пласт сниженной лексики, наиболее близкий к живой коммуникации, наиболее ярко отражающий менталитет носителей языка, зачастую идиоматичный.
В современной мировой культуре при ее стремлении к натурализму инвективная (сниженная) лексика представлена в полной мере, начиная от просторечий и заканчивая запрещенной лексикой. И хотя отношение к ней неоднозначно, эта лексика составляет достаточно весомую, совершенно неотъемлемую часть лексикона. Как считает В.Д. Девкин, без знания разговорно окрашенной лексики при изучении иностранного языка обойтись невозможно. Знакомство с разговорной лексикой нужно, чтобы понимать обиходную речь, чтобы овладеть важной частью лингвострановедения, чтобы уметь расшифровать подтекст, остроты, ассоциативный план высказываний, без чего не может обойтись хороший переводчик, стремящийся максимально сблизить читателя с автором (Девкин 1994: 5).
Объектом исследования является кинодиалог, представляющий собой вербальный компонент сложной многоуровневой семиотической системы — кинотекста. В данной работе мы вслед за В.Е. Горшковой разграничиваем два понятия: кинотекст как сложное, семиотически неоднородное сообщение, которым является фильм в целом, и кинодиалог — его языковую составляющую, с которой непосредственно работает переводчик (Горшкова, 2006).
Целью данной работы является попытка выявить особенности перевода сниженной лексики в кинодиалогах.
Для достижения цели были поставлены следующие задачи:
1) рассмотреть существующие классификационные стратегии экспрессивной разговорной речи;
2) определить понятия «инвективная лексика» и «жаргонная лексика» в рамках экспрессивной разговорной речи;
3) провести сопоставительный лингвостилистический анализ оригиналов и закадровых переводов на русский язык, исследуя способ передачи в переводе смыслов, выраженных инвективными и жаргонными словами.
Материалом исследования послужили оригинальные диалоги испанских фильмов и телесериалов, а также переводы этих диалогов на русский язык.
Поставленные цель и задачи определили структуру работы: она состоит из двух глав, введения, заключения, списка использованной литературы.
Глава 1. Теоретические предпосылки исследования проблем перевода инвективной и жаргонной лексики в кинодиалогах
1.1 Определение понятия кинодиалог и способы его перевода
Несмотря на то, что киноперевод существует с момента возникновения кинематографа, до сих пор он не получил достаточного научного освещения как особый вид переводческой деятельности. Специальные исследования по данной проблематике были предприняты лишь в последние 10-15 лет. Одним из показателей этого факта является отсутствие единого термина для обозначения самого предмета исследования. Так, А.П. Чужакин и П.Р. Палажченко(А. Чужакин, П. Палажченко. Мир перевода, или вечный поиск взаимопонимания. М., 1999, С. 47-49), а вслед за ними Л.Л. Нелюбин пользуются понятием «кино/видео перевод» (Нелюбин Л.Л. Толковый переводческий словарь. М., 2006. С. 76-77, 141) И.С. Алексеева говорит о «синхронизации видеотекста» (Алексеева И.С. Введение в переводоведение. СПб., 2004, С. 19-20), В.Е. Горшкова предлагает термин «перевод в кино» (Горшкова В.Е. Указ. соч.). Испанским аналогом этого понятия является термин “traducción fílmica” (Тамже).
Известная переводчица Мишель Берди выделяет пять типов киноперевода: 1) синхронный перевод, при котором переводчик вместе со зрителем впервые видит фильм и «старается как можно правильнее передать его содержание»; 2) озвучивание фильма одним актером или самим переводчиком; 3) озвучивание фильма двумя актерами – мужчиной и женщиной – на фоне звучащего звукоряда оригинала; 4) полный дубляж, когда фильм полностью озвучивают актеры, «и нужно так изменить речь, чтобы постараться попасть в артикуляцию»; 5) субтитры. Анализ данной классификации показывает, что первые три типа киноперевода суть отдельные разновидности «голоса за кадром». Соответственно, как и было показано ранее, мы можем говорить, что перевод в кино представлен следующими его техниками/видами: дублирование, перевод посредством субтитров, перевод «голосом за кадром» (цит. по Горшкова, 2006)
В нашей работе мы анализируем перевод, выполненный в виде субтитров.
Перевод посредством субтитров определяется как сокращенный перевод кинодиалога, отражающий его основное содержание и сопровождающий в виде печатного текста видеоряд фильма в его оригинальной версии. Он располагается, как правило, в нижней части кинокадра.
Перевести кинодиалог – это значит, с одной стороны, передать иноязычному рецептору смысл того, о чем говорят герои фильма, с другой стороны, максимально сохранить характерные особенности самого звучащего текста с целью обеспечения соответствующего коммуникативно-прагматического эффекта. При переводе кинодиалога лаконичность вербального текста компенсируется визуальным рядом, так как ограниченность кинодиалога временными рамками звучания приводит к опущению в переводе части информации, несущей нерелевантную смысловую нагрузку: маркеров структурной организации диалогов, междометий и т.д. Именно поэтому при переводе кинодиалога при помощи субтитров, переводчик, часто прибегает к упущению именно сниженного пласта лексики для сокращения текста перевода или замене ее на более простые и удобные для переводчика способы передачи информации. Замена в переводе экспрессивно окрашенных единиц и словосочетаний и утрата в переводе игры слов лишают речь персонажей образности и живости, детали, которые могут обнаружить разницу восприятия и разрушить коммуникацию, опускаются. Примером может послужить фраза из рассматриваемого нами фильма. Компания молодых людей обсуждает задержание с поличным полицией их знакомого.
Lo de Chente me ha jodido – Ченте поймали
На наш взгляд перевод не отражает того состояния, в котором находились говорящие, злости и досады, выраженных во фразе.
В настоящее время многие переводчики осознали необходимость максимальной приближенности перевода кино к языку оригинала и на этой почве в переводах появляются бранная лексика, жаргоны и даже лексика табу. Таким образом, для нашей работы представляется необходимым дать определение понятиям «инвективная лексика», «сниженная лексика» и «жаргонная лексика». В этих целях необходимо рассмотреть существующие стратегии, применяемые при классификации разговорной речи, в состав которой входят рассматриваемые нами единицы.
1.2 Классификационные стратегии разговорной экспрессивной речи
перевод фильм речь разговорный
Многоаспектность такого понятия как «разговорная лексика» объясняет наличие разных подходов к ее классификации.
Весь лексико-фразеологический континуум экспрессивной разговорной речи, описанный в «Большом словаре русской разговорной экспрессивной речи», можно представить в виде следующих групп:
1) разговорно-литературные слова и выражения с элементами снижающей экспрессии, эмоциональности и образной оценки;
2) разговорно-сниженные экспрессивы, промежуточные между языковой нормой и общерусским субстандартом;
3) элементы сниженной деловой лексики, находящиеся на периферии языкового стандарта;
4) простонародные единицы преднамеренного шутливо-имитационного употребления и областные слова с наддиалектным статусом;
5) традиционно-народные номинации с фоновой культурной окраской;
6) собственно просторечные грубые и бранные экспрессивы;
7) низкая маргинальная лексика и вульгарное «физиологическое» сквернословие;
8) нецензурные обсценизмы (русский мат, испанский мат) и связанные с ними дисфемизмы и эвфемизмы;
9) общежаргонное просторечие;
10) собственно жаргонные единицы (криминальные, молодежные, подростковые, армейские и др.), тяготеющие к широкой употребительности или общеизвестные.
Стилистические пометы даются наклонным шрифтом, следуют за грамматическими и разграничиваются на эмоционально-оценочные и функционально-социальные. Использование помет подчинено следующей последовательности: сначала вводятся эмоционально-оценочные («грубое», «ласкательное», «шутливое», «насмешливое», «неодобрительное», «пренебрежительное», «бранное» и др.), затем функционально-стилистические («простонародное», «разговорное», «разговорно-сниженное», «жаргонное» и др.). Обычно последней включается помета как знак особой семантической нагрузки.
Следует отметить, что в нашей работе основное внимание уделяется лишь отдельным группам единиц из приведенной выше классификации: это инвективы и жаргонные слова. Уточним объем этих понятий.
1.2.1 Понятие «инвективная лексика» и ее разновидности
В настоящее время как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике одним из приоритетных и активно разрабатываемых направлений является изучение прагматического аспекта языка, когда в центр исследования ставится отношение между языковым знаком и носителями языка. Языковой знак используется людьми как способ воздействия. В первую очередь это касается лексики. Ярким проявлением языковой прагматики можно считать инвективную лексику.
Инвектива – это оскорбительная речь. Очевидно, что целью этой речи является оскорбление. Однако толкование глагола «оскорбить» не дает какой-либо информации о составляющих компонентах инвективной стратегии, так как его значение объясняется через глаголы «обидеть» и «унизить». Некоторые ученые считают понятие «инвективная лексика» и «сниженная лексика» синонимами. В нашей работе мы будем опираться на эту точку зрения и понимать эти термины как синонимы.
Стилистически сниженные единицы – это те языковые средства, которые закреплены за сферой непринужденного общения, за неофициальными ситуациями. (В. В. Сдобников, 1992)
Мы можем лишь отчасти разделить данную точку зрения, так как носители языка могут использовать, например, диалект в разных ситуациях, независимо от степени их официальности. Часто причина этого кроется в том, что такие носители языка в силу недостаточного освоения его литературной формы не владеют другими формами речи. Таким образом, мы рассматриваем сниженность как понятие, неразрывно связанное с понятием литературной нормы.
Заметим, что некоторые исследователи (например, О.А. Лаптева) полагают, что менее «продвинутыми» в языковом отношении говорящими употребляются почти исключительно нейтральные речевые средства, в то время как лица с более развитым чутьем языка (обе эти языковые характеристики совсем не обязательно должны совпадать с более или менее высоким образовательным уровнем) охотно используют сниженные речевые средства – даже и просторечные – с целью разнообразить речь и достичь нужного стилистического эффекта. Чем выше общий культурный уровень говорящего, тем лучше чувствует он собственно стилистические возможности разговорной нормы. (О.А. Лаптева, 2003) Нам, тем не менее, ближе точка зрения, согласно которой сниженные средства преимущественно используются менее образованными носителями языка.
Как и В.В. Сдобников, мы считаем, что также следует учитывать социальную иерархию тех, кто употребляет в своей речи стилистически сниженные единицы. По мнению некоторых исследователей, стилистически сниженные слова именно потому являются сниженными, что они часто используются в речи людьми с низким социальным статусом, в определенных социальных группах. (В.В. Сдобников, 1992)
С языковой точки зрения, стилистически сниженные высказывания – явление многоплановое. Можно говорить о сниженности на разных уровнях языка, однако чаще всего исследователи говорят о лексике, она, по их мнению, становится основным признаком социальной маркированности.
Будучи ярким проявлением прагматики, инвектива реализуется прежде всего на лексическом уровне, что в словарях выражено в системе стилистических помет, указывающих на выразительные оттенки слов. В словаре Д.Н. Ушакова, в частности, употребляются следующие пометы инвективных слов, выражающие отрицательную оценку объекта, о котором идет речь: бранное слово, неодобрительное, презрительное, пренебрежительное, укоризненное. Очевидно, что степень отрицательной оценочности, обозначаемой этими определением, варьируется (Ушакова 1996). Понятие «инвектива» определяется так же как и «резкое выступление против кого-либо, чего-либо, оскорбительная речь» (В.И Жельвис 1990). С нашей точки зрения это определение не противоречит понятию инвективы как сниженной лексики. В любом случае пренебрегать этими языковыми элементами при переводе не следует, поскольку инвективную лексику относят к лексике, характеризующей отношение говорящего к предмету речи, т.е. его оценку этого предмета. Н.Д. Арутюнова считает оценку «наиболее ярким представителем прагматического значения» (Н.Д. Арутюнова 1988). Чтобы выразить свое отрицательное отношение к предмету речи, человек часто, а в настоящее время даже слишком часто, прибегает к инвективе. Л.П. Крысин указывает на огрубление речи как одну из тенденций современной русской речи (Крысин Л.П. 1996).
Все вышесказанное, по нашему мнению, позволяет считать инвективную проблематику одной из важных и интересных на современном этапе развития языка.
Несмотря на неоднозначный подход исследователей, можно сказать, что по семантическому признаку различают несколько разрядов сниженной лексики:
1) констатирующие номинации лица, обозначающие негативную с точки зрения интересов общества (или его большинства) деятельность, занятия, поступки, поведение кого-либо:
ratero – вор, мошенник, карманник, хитрец, плут
guaricha , puta – шлюха, проститутка, уличная девка
2) слова и словосочетания, в самом значении которых при констатирующем характере семантики, содержится негативная оценка деятельности, занятий, поведения кого-либо, сопровождаемая экспрессивной окраской:
vándalo – вандал
vacilón – гулящий; разгульный; праздный
3) зоосемантические метафоры, содержащие, как правило, негативные оценки адресата речи и грубую экспрессию неодобрения, презрения,
пренебрежения:
zorra – шлюха, потаскуха
gallina – трус
pavo – мямля, рохля
4) слова, обозначающие действия или качества, свойства кого-либо или чего - либо. Среди таких слов есть слова констатирующей семантики и слова оценочные, с яркой экспрессивной окраской:
mierda – дерьмо, лажа
culo – задница
5) слова и словосочетания, в самом значении которых заключена негативная (бранная) оценка кого-либо как личности, с достаточно сильной негативной экспрессией:
gilipollas – идиот
cabrón – козёл, рогоносец, поддонок, сволочь, сутенёр, хозяин публичного дома.
По степени сниженности разговорных лексем известна классификация В.Д. Девкина, который выделяет:
1) фамильярную лексику (словарная помета «фам.» маркирует фамильярность, фривольность, подчеркнутую «несалонность» выражения, типичную для среды близких знакомых);
2) грубую лексику (помета «груб.» указывает на не эстетическое, антиэтическое понятие, на то, что обычно передают эвфемизмами);
3) вульгарную лекиску (помета «вульг.» обозначает применение грубых слов не по прямому их назначению, а для негативных характеристик того, что в норме называется нейтрально, прилично);
4) бранную лексику (помета «бран.» сопровождает бранную лексику, имеющую, как правило, нечеткий, общенегативный контур значения);
5) нецензурную лексику (помета «неценз.» обозначает табуированную, запретную лексику) (Девкин 1994).
В своей работе мы будем придерживать классификации В.Д. Девкина.
1.2.2 Понятие «жаргонная лексика» и ее разновидности
В последнее время наблюдается массовое использование жаргонной лексики всеми слоями населения вне зависимости от социальной или профессиональной принадлежности, возраста, коммуникативных особенностей употребления будь то публичное выступление, деловое общение или неофициальная обстановка. Многие исследователи рассматривают процесс жаргонизации современной речи как своеобразную реакцию на недавнюю стандартизованность, «приглаженность», безликость публичных выступлений, насыщенных пропагандистскими штампами.
Отход в области социальной жизни от жестких канонов и норм прошлого, провозглашение свободы как в общественно-политической и экономической сфере, так и в человеческих отношениях сказывается на новых оценках некоторых языковых фактов и процессов: то, что раньше считалось принадлежностью социально непрестижной среды (преступной, мафиозной, просто малокультурной), начинает приобретать «право гражданства» наряду с традиционными средствами литературного языка (Валгина, 2001). В использовании жаргона, как в зеркале, отражается процесс изменений в обществе, в том числе вышеназванные процессы (снятие запретов, цензуры, усиление влияния языка преступного мира, расширение сферы устной неподготовленной речи) оказали влияние на поколение, что нашло непосредственное отражение и выражение в языке. Существует нравственная, духовная – проблема, связанная с распространением жаргонизмов, дело в том, что жаргон вымывает из нашей речи огромные пласты литературной лексики, обедняет речь, тем самым, препятствуя интеллектуальному и творческому развитию личности: «Жаргон убивает мысль, отучает думать его рьяных поклонников» - справедливо пишет современный филолог Л.И. Скворцов (Скворцов, 1996). Но, с другой стороны, жаргон отражает тенденции, важные для современного языка в целом и без его всестороннего изучения лингвистическое описание современного языка будет неполным. Изучение подобного языкового материала интересно и в каком-то смысле необходимо - хотя бы потому, что этот своеобразный «язык в языке» существует не только в устной речи, но и все чаще и чаще функционирует (как уже отмечалось) на страницах газет и журналов, на телевидении и в кино. Поэтому в изучении и употреблении жаргона должны быть заинтересованы и современные переводчики.
Жаргон — социальный диалект; отличается от общеразговорного языка специфической лексикой и фразеологией, экспрессивностью оборотов и особым использованием словообразовательных средств, но не обладает собственной фонетической и грамматической системой. Основная функция жаргона состоит в выражении принадлежности к относительно автономной социальной группе посредством употребления специфических слов, форм и оборотов. Иногда термин жаргон используется для обозначения искажённой, неправильной речи. (Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. — 2-е изд. -М.: Большая Российская энциклопедия», 1998).
До сравнительно недавних пор считалось, что коммуникативная роль социальных жаргонов и арго невелика, во всяком случае она гораздо меньше, чем коммуникативная роль литературного языка и даже профессиональных жаргонов. Однако в конце века жаргонизмы возрождаются на новом социальном и языковом материале. Жаргон существует как языковые образования, которыми пользуются уголовники, мафиози, проститутки, наркоманы, фальшивомонетчики, карточные «кидалы» и другие социальные группы.
Эти многочисленные жаргоны по большей части несамостоятельны, «перетекают» друг в друга: например, жаргоны наркоманов, проституток и нищих имеют значительное пересечение в области лексики и фразеологии, у сленга хиппи немало общих элементов со студенческим жаргоном, «челноки» активно используют в своей речевой деятельности торговый жаргон и т.д. (Л. П. Крысин 2006).
Жаргон может возникать в любом коллективе. Существует жаргон школьников, жаргон студентов, молодёжный и армейский жаргоны, жаргоны музыкантов и спортсменов, жаргон торговцев, жаргон уголовников и т. д.
Молодёжный жаргон называют также сленгом. Сленг сравнительно недавнее заимствование из английского, обозначавшее первоначально исключительно язык молодёжи (сленг хиппи) или профессиональный жаргон какой-либо новой, активно развивающейся сферы (бизнес-сленг, компьютерный сленг). В последнее время сочетаемость слова расширяется (медицинский сленг, армейский сленг), новый термин постепенно вытесняет слово жаргон.
По своей внеязыковой обусловленности жаргоны можно подразделить на профессиональные, социальные и тайные. ( В.С. Виноградов 2003).
Профессиональные жаргоны возникают стихийно, естественным путем, благодаря специфике отраслевой, производственной деятельности людей. Их особенность заключается в номинации предметов, действий, качеств и явлений, характерной для той или иной трудовой деятельности. Профессионализмы, слова и выражения таких жаргонов, чаще всего называют объекты и явления, характерных для той или иной трудовой деятельности. Лексика профессиональных жаргонов богата эмоционально-экспрессивными словами и выражениями, не лишена она и бранных, вульгарных слов. В Испании наиболее богатой на профессионализмы можно считать сферу участников боев быков:
arma, vela – рога;
varilarguero – пикадор;
tomar los blandos – ранить быка не задев кости.
Приведем некоторые примеры из жаргона артистов:
caballo blanco – импресарио;
cocalidades de tifus – контрамарочные места;
bocadillo – фраза произносимая актером.
У военных так же существует жаргон, например:
chopo – винтовка;
patatero – доброволец;
tornillero – дезертир.
Разновидностью социальных жаргонов в первую очередь следует считать молодежный жаргон.
Молодежный жаргон Испании связан с так называемым пасотизмом (pasotismo) (el pasota), особым способом жизни и ее философией. Молодежный жаргон кастильских городов, и прежде всего Мадрида , называют el cheli. Данные понятия принято считать синонимами. Приведем несколько примеров молодежного жаргона Испании:
buga – шикарная машина;
queso – поцелуй;
pela larga – много денег;
privar – пьянствовать;
blanca – кокаин;
chocolate – гашиш;
flipado – принявший наркотик.
Тайные жаргоны отличаются от других видов детальной специализацией и конкретностью наименований форм, приемов, способов и участников преступной деятельности. В секретных «языках» встречаются специальные названия для важных предметов жизненного обихода:
paletero – «ширма» , тот, кто прикрывает ворующего;
hospital – игорный дом;
aduana – тайник;
mazo – сутенер;
pescar la mosca – добыть денег.
Основным источником заимствования жаргонных слов можно считать цыганский язык (caló). Подобное явление наблюдается в воровских жаргонах и других европейских стран.
1.3 Проблемы перевода испанской сниженной и жаргонной лексики в кинодиалоге
В данном пункте мы рассмотрим значение смыслового и стилистического анализа при переводе жаргонной и сниженной лексики как способ решения проблем перевода кинодиалога.
Перевод – это сложный процесс, анализ и отбор максимально приемлемых средств языка для передачи их на другой язык. Исходной точкой должно считаться целое, представляемое оригиналом, а не отдельно взятые его элементы. В данном случае имеется ввиду контекст, смысловое окружение, фраза, из которой вырвано слово, что создало трудность для перевода. В связи с этим А.В. Федоров дает следующее определение полноценности перевода: «Полноценность перевода означает исчерпывающую передачу смыслового содержания подлинника и полноценное функционально-стилистическое соответствие ему».
В.Н. Комиссаров, говоря о типах перевода, подчеркивает тот факт, что оценка качества перевода может производиться с большей или меньшей степенью детализации. По его мнению, для общей характеристики результатов переводческого процесса следует использовать такие термины как «адекватный перевод», «эквивалентный перевод», «точный перевод», «буквальный перевод» и «свободный (вольный) перевод». В своей работе мы стремимся приблизиться к адекватному переводу.
Адекватным переводом, по мнению В.Н. Комиссарова, называется перевод, который обеспечивает прагматические задачи переводческого акта на максимально возможном для достижения этой цели уровне эквивалентности, не допуская нарушения норм или узуса – употребления слов и их форм закрепившееся в речи переводящего языка, соблюдая жанрово-стилистические требования к текстам данного типа и соответствуя общественно-признанной конвенциональной норме перевода. В нестрогом употреблении «адекватный перевод» – это «хороший» перевод, оправдывающий ожидания и надежды коммуникантов или лиц, осуществляющих оценку качества перевода.
Многие современные исследователи перевода подчеркивают большое значение смыслового и стилистического анализа подлинника для его эквивалентной передачи на другой язык. В.Н. Комиссаров настаивал на извлечении из переводимого текста «цели коммуникации», то есть, какого эффекта хотел достичь автор, употребляя ту или иную языковую единицу, в нашем случае экспрессивно-окрашенную. Анализ содействует определению уместности употребления жаргонной или инвективной лексики в данном контексте, укажет способы удачного перевода этой единицы на исходный язык. И.Я. Рецкер сказал: «При переводе предварительное прочтение и анализ переводимого текста позволяют заранее определить характер содержания, идейную установку и стилистические особенности материала, чтобы иметь критерий для выбора языковых средств в процессе перевода». Таким образом, И.Я. Рецкер утверждает, что «адекватный перевод не возможен без учета стилистической стороны подлинника». Кроме того, он указывает на стилистические факторы, функциональные характеристики речевого акта, которые в значительной мере могут предопределить «стратегию переводческого решения», связанную с использованием языковых средств, в том числе и экспрессивных.
Жаргон и инвективная лексика вместе со всем своим семантическим богатством и с большой эмоциональной силой идеален для передачи человеком своих чувств, мыслей и переживаний во всевозможных ситуациях.
Зачастую, точный перевод такой лексики в речи кино-персонажей современного испанского языка не желателен, так как изобилует реалиями, которые свойственны одному языку и которые могу оказаться малопонятными русскоязычной публике. Стоит заметить, что степень соотносимости экспрессии иноязычной и родной лексики представляет собой в настоящее время довольно сложный вопрос ввиду проблемы перевода подобных лексических единиц переводчиками иноязычной литературы, кино и пр. Зачастую переводчики, учитывая подобное несовпадение степени экспрессии, дают перевод менее экспрессивными эквивалентами русского языка.
Так фраза ¡Joder! ¿Que haces aquí? часто переводится как «Черт возьми, что ты здесь делаешь?»
Но нередко встречается необоснованное «занижение экспрессии». Примером может служить фраза из фильма «Y tu mamá también»: «¿No puedo follarte más?», которая переведена как «Я не могу больше спать с тобой?».- Чей пример?
Л. Белозорович, режиссёр дубляжа многих голливудских фильмов, добавляет, что идея перевода без купюр весьма спорна. Для того чтобы давать текст ненормативной лексикой, по его мнению, необходимо обладать высоким уровнем внутренней культуры, а иначе перевод превратится в эпатажный набор матерной лексики.
Не менее остро стоит вопрос и относительно перевода художественных текстов. Русской литературной традиции использование ненормативной лексики в художественном тексте не свойственно.
Значимость переведенной единицы, с одной стороны, является коммуникативной реальностью, которая дает возможность автору использовать ее для осуществления тех или иных прагматических целей, но она дает право и зрителю возможность предполагать и отыскивать эти цели и рассматривать их как реальность, как факт и настаивать на ответственности автора, а также и переводчика за ее введение в коммуникативное, социальное или психологические бытие. Поэтому переводчик должен смоделировать речь персонажа таким образом, чтобы она не потеряла свою художественную достоверность, сохранила ту самую эмоциональную функцию, которую вложил в нее автор. Для этого переводчик должен хорошо знать ненормативную лексику обоих языков, участвующую в переводе, и уметь соотносить ее признаки.
Существует и другая проблема: боязнь аляповатой вульгарщины удерживает русских переводчиков от использования разговорной лексики в текстах своих переводов. С другой стороны, нередки случаи именно «аляповатого», бездумного перевода такой лексики, без учета множества аспектов, характеризующих ту или иную лексическую единицу, а именно:
1) семантики,
2) сферы употребления,
3) степени сниженности в языке оригинала,
4) степени экспрессии в конкретном контексте.
Владея приемами семантического словообразования и будучи знаком со стилистическими и функциональными особенностями сленга и жаргона, переводчик может создавать слова – эквиваленты во всем подобные реально существующим в языке перевода и одновременно понятные зрителю, а так же удовлетворяющие условиям заданным текстом оригинала и не противоречащие условиям страны заказчика. Избегая утраты какого-либо стилистического или смыслового элемента, переводчик заменяет его с помощью сниженной лексики, применяя, таким образом способ компенсации.
Итак переводчик должен точно установить для себя стиль автора произведения, систему его образов. Только в случае правильного выбора способа перевода, основываясь на детальном анализе стилистических приемов автора в сопоставлении с возможными приемами в языке перевода, переводчик может наиболее точно передать ту степень воздействия, которую испытывает носитель языка при просмотре фильма в оригинале. Только в этом случае можно говорить о качественном переводе.
Глава 2. Анализ перевода инвективов и жаргонизмов в кинодиалогах
Задача практической части нашей работы состояла в том, чтобы провести сопоставительный лингвостилистический анализ оригиналов и закадровых переводов на русский язык, исследуя способ передачи в переводе смыслов, выраженных инвективными и жаргонными словами. Мы стремились определить, насколько удачен вариант анализируемого перевода с точки зрения адекватности передачи как смысла, так и стилистической окраски речи. В некоторых случаях мы предлагаем свой вариант перевода, который считаем более адекватным. Практический материал для анализа был взят из кинодиалогов фильма Альфонсо Албасете и Давида Менкеса «Mentiras y gordas» ( Секс, вечеринки и ложь) год 2009, и телесериала «Fisica o Quimica» (Физика или Химия) производства Испании.
Примеры из фильма и телесериала будут рассмотрены отдельно, так как они различаются по тематике: в фильме из жаргонной лексики преобладают жаргонизмы наркоманов, а в телесериале – молодежный жаргон. И в том, и в другом киноматериале нас будут интересовать также инвективы и их перевод.
2.1 Анализ перевода кинодиалогов из фильма «Mentiras y gordas» (Секс, вечеринки и ложь)
Рассмотрим некоторые примеры кинодиалога содержащего инвективы и жаргонизмы и проанализируем их перевод на русский язык.
Следующий диалог развивается в ситуации, когда двое друзей на пляже обсуждают, чем займутся этим летом.
- ¿Has visitadoeste festival en año pasado?
- Sí. Unas tías, una música. Mucha fiesta tío, mucha fiesta.
- ¿Y este año?
- ¿este año? No tengo pasta.
- Yo tampoco.
- Pues tenemos que lorgamos como sea.
- Ya ves.
- A joderse.
В титрах мы видим следующий перевод:
- Ты был на этом фестивале в прошлом году?
- Да. Девочки, музыка. Классно и весело.
- Ну а этим летом?
- Этим летом? У меня нет денег.
- У меня тоже.
- Но мы должны что-нибудь придумать.
- Правильно.
- Черт.
Слово «tías» используется в молодежном сленге для обозначения молодых девушек в грубой или фамильярной манере. Поэтому мы считаем оправданным употребление переводчиком слова «девочки», так как оно в данной ситуации является русским эквивалентом испанскому слову «tías». Существительному «pasta», которое используется в испанском молодежном жаргоне, соответствуют такие русские слова как «бабло, бабки, зелень, лавэ, капуста». При переводе это слово было заменено нейтральным «деньги». Так же с использованием метода нейтрализации было передано выражение «a joderse», которое используется для выражения раздражения, досады в достаточно грубой форме. Мы считаем оправданным употребление слова «черт», так как в России это самый распространенный способ передачи гнева и досады, допускаемый цензурой. Случаем неадекватного, вольного перевода можно считать перевод выражения «mucha fiesta tío, mucha fiesta» как «классно и весело», так как в данном случае герой фильма использует его для того, что бы обозначить, что данное мероприятие очень популярное и его посещает большое количество людей, в переводе же скорее отображается характер происходящего на фестивале, нежели того, с каким размахом оно проводится.
Исходя из вышесказанного мы приводим свой вариант перевода:
- Ты же был на этом фестивале в прошлом году?
- Да. Девочки, музыка. Грандиозный праздник, чувак, грандиозный!
- А в этом году?
- В этом году? У меня нет бабок.
- У меня тоже.
- Надо что-нибудь сделать, что бы они у нас были.
- Ну да..
- Черт
Немного спустя герои продолжают свой диалог на пляже:
- Deberíamos hacer algo para sacar un poco de pasta.
- ¿Pues sí, pero qué?
- Vender pastillas.
- ¿Sabes lo que paso en el clube «Trance»?
- ¿Que paso?
- ¿Tú sabes quien es Chente?
- ¿Qien el amigo de Sonia?
- Chente llevaba un monton de pastillas y un par de gramos de coca y algo de cristal. Y la polecía le pilló.
- Joder. Pobre chaval.
- Tenía 19 años como yo.
- Ya ves. Hay que joderse.
Перевод:
- Мы должны попытаться добыть бабло.
- Но как?
- Продадим немного таблеток.
- Ты слышал, что произошло в клубе «Trance»?
- Что?
- Ты знаешь Чентэ?
- Друг Сони?
- При нем было много таблеток, пара граммов кокаина и несколько «кристаллов» и полиция арестовала его.
- Блин. Жалко парня.
- Ему 19, как и мне.
- Черт. Плохо.
Разберем выражение «un par de gramos de coca». Мы знаем, что в испанском наркоманском жаргоне слово «coca» это сокращение от cocaína – сорта наркотиков, известного в России как кокаин. Краткой формой к слову кокаин в русском наркоманском жаргоне обычно используется слово «кокс». Используя метод нейтрализации переводчик передал его при переводе общепринятым «кокаин». В Испании выражение «algo de cristal» может указывать любой тип наркотика имеющего порошковую основу. Это могут быть такие наркотики, как метамфетамин или «МЕТ», эфедрин, «кокс», «темп», «лед», «кристалл». Переводчик использовал такую лексическую трансформацию, как конкретизация: перевел названием конкретного наркотика («кристалл») то что в оригинале дано как группа наркотиков. Слову «joder» и «joderse» в данном конкретном случае так же может соответствовать восклицание «черт», но во избежание повторов мы считаем более целесообразным заменить его такими эквивалентами как «твою мать», «капец», «вот лажа». Случаем удачного, эквивалентного перевода будет перевод слова «pasta» словом «бабло».
Наш вариант перевода:
- Мы должны попытаться добыть бабло.
- Да, но как?
- Продадим таблеток.
- Ты слышал что произошло в клубе «Трансе»?
- Что произошло?
- Ты знаешь Чентэ?
- Друга Сони?
- У Чентэ было при себе куча таблеток, несколько граммов кокаина и еще какая то наркота. И полиция его поймала.
- Твою мать! Бедный парень.
- Ему было 19, как и мне.
- Да уж, вот лажа.
В следующей ситуации девушка жалуется на измены своего парня наркоману, находящемуся на грани передозировки.
- ¿Qué pasa? ¿Me voy?
- Yo estoy enamorada.
- Estar enamorado es una mierda tan grande como la que llevo por encima.
- В чем дело? Может мне уйти?
- Нет. Я влюблена.
- Быть влюбленным – очень дерьмово.
Дело в том, что выражение «llevar por encima» так же является синонимом выражению «estar emborrachadо», это как раз то состояние которое испытывает герой находящийся под сильнейшим воздействием наркотиков. Таким образом, он сравнивает влюбленность с наркотическим опьянением. Переведя фразу выражением «быть влюбленным – очень дерьмово» переводчик не до конца отражает смысл, который хотел донести до зрителя автор.
- Мы предлагаем следующий вариант перевода:
- В чем дело? Может мне уйти?
- Я влюблена.
- Быть влюбленным это так же дерьмово, как и то, что сейчас испытываю я.
В следующей сцене мы видим наркоторговку говоритящую со своим дилером.
- ¿Que te pasa?
- Voy a dejarlo.
- Yeah
- Lo de Chente me ha jodido. Yo tenía que haber estado con él en ese «After».
- Tú no tienes la culpa.
- Este es una mierda. Lo dejo tío. Estos últimos y acabo.
- ¿Y qué vas a hacer?
- ¿Yo que sé? Voy a Madrid allí nadie me conoce y puedo empezar. Encontrar algun trabajo no sé...
- Si cambias la idea voy a traer una farlopa buenísima.
Перевод:
- В чем дело?
- Я хочу завязать с этим.
- Конечно.
- Чентэ поймали. Я должна была быть с ним.
- Ты не виновата.
- Вот дерьмо. С меня хватит. Последний раз и все.
- Чем ты будешь заниматься?
- Не знаю. Поеду в Мадрид, там меня никто не знает, я начну все с начала. Устроюсь на работу.
- Если передумаешь у меня есть отличная наркота.
Словарь испанских наркоманских жаргонизмов дает слово «farlopa» как один из синонимов слову cocaína (кокаин), в русском разговорном языке также существует ряд синонимов к этому понятию, например «порошок, пыль, кокс». Переводчик прибегает к генерализации и объединяет эти понятия в более широкое по значению «наркота». Слово «наркота» само по себе стилистически окрашено и, по нашему мнению, вполне подходит для данного контекста. Не удачным, вольным переводом мы считаем перевод испанской фразы «lo de Chente me ha jodido». Глагол «joder», в данной ситуации, используется для выражения крайней обеспокоенности. В переводе мы видим «Чентэ поймали», в оригинале же не о какой поимке речи не шло. Переводчик искажает смысл фразы, нарушая тем самым представление зрителя о чувствах героини и разрушая коммуникацию. Далее в субтитрах отсутствует перевод к слову «after». Надо заметить, что слово «after» заимствованно из английского. «After» в Испании называют вечеринки, которые открываются после того, как основные клубы и дискотеки уже закрыты. В русском языке сходным по значению понятием, так же заимствованным из английского будет «after party». Примером адекватного, эквивалентного перевода в этом случае следует считать перевод предложения «este es una mierda», как «вот дерьмо».
На основе данного анализа мы предлагаем следующий перевод:
- В чем дело?
- Я хочу завязать с этим.
- Конечно.
- Я просто в шоке от того, что произошло с Чентэ. Я должна была быть с ним на той «after party».
- Ты не виновата.
- Вот дерьмо. С меня хватит. Последний раз и все.
- Чем ты будешь заниматься?
- Не знаю. Поеду в Мадрид, там меня никто не знает, я начну все с начала. Устроюсь на работу.
- Если передумаешь у меня есть отличный порошок.
Следующим примером использования в речи жаргонизмов и инвективов является диалог наркоторговки и музыканта, который является ее клиентом.
- ¿Vas a tocar en un citio?
- Sí es un concierto de la ostia.
- Ты собираешься играть где-нибудь?
- На долбаном концерте.
Устойчивое испанское выражение «de la ostia» является бранным эквивалентом испанскому estupendo (поразительный, отличный, классный), то есть имеет положительную экспрессивную окраску. Используемое в переводе слово «долбанный», также относится к бранной речи, но уже с отрицательным коннотативным значением. Тем самым переводчик кардинально меняет смысл предложения. По нашему мнению адекватным переводом это предложения мог бы стать следующий перевод:
- На офигенном концерте.
Рассмотрим еще один пример. Музыкант под действием алкоголя и наркотиков говорит со своей подругой.
- Tenemos que hablar.
- Ahora no tía, llevo un subidón.
- Нам нужно поговорить.
- Не сейчас. Я под кайфом.
Слово «tía» используется в молодежном сленге для обозначения молодых девушек в грубой или фамильярной манере. В субтитрах переводчик не дал перевода этому слову, прибегая, таким образом, к такой лексической трансформации как опущение. Полным эквивалентом испанскому слову «subidón» в русском наркоманском жаргоне является слово «кайф», поэтому мы считаем этот перевод адекватным.
- Не сейчас детка. Я под кайфом.
Следующий пример был взят из сцены, где наркоторговка говорит с потенциальным клиентом.
- ¿Cuantas quieres?
- No tengo dinero.
- ¿Entonces qué eso que quieres?
- Envítame a una raya.
- ¡Eres un comebolsa!
- Тебе сколько?
- У меня нет денег.
- Тогда что ты хочешь?
- Дай мне дозу.
- Ты халявщик!
Слово «raya» переводится с испанского на русский язык как черта, линия, в переносном смысле эти слова легко могут стать эквивалентами жаргонного наркоманского понятия – «доза». Гораздо интереснее дела обстоят с испанским словом «comebolsa». Дело в том, что это слово-реалия испанского языка. В Испании словом «comebolsa» называют людей, принципиально отказавшихся от траты денег на продукты и предпочитающих питаться отходами дорогих ресторанов. В русском языке у данной реалии нет эквивалентов, поэтому, как приблизительный перевод этому понятию, дается бранное слово «халявщик».
9) Спор двух бывших любовниц.
- ¡Pero que morro tienes! Ya estás un más de seis meses sin pagar el puto alqueiler.
- Y ahora le vas a echar la culpa al alquiler. La culpa la tienes tú. Siempre estás viajando. Ya sabes que no puedo estar tanto tiempo sola.
- ¿Y por eso te pasas las noches sin fulanita con tus amiguitas?
- Yo no soy el que tiene miedo al compromiso.
- Tu el único miedo es que tienes, es que se pierda la china y no puedes estar todo el puto día fumando porros y dandole alcohol.
- ¿Sabes lo que te digo? Que te vayas a tomar por culo...hija de puta.
- Ты уже не платишь за чертову аренду пол года.
- Теперь ты меня упрекаешь за арендную плату? Это все твоя вина. Тебя всегда нет. Ты знаешь, мне не нравиться сидеть одной дома.
- Ты проводишь все вечера со своими подругами?
- Я не боюсь оступиться.
- Ты только и боишься, как бы не потерять деньги. Тебе лишь бы обкуриваться и напиваться каждый день.
- Знаешь что? Пошла ты..сучка!
При переводе субтитров отсутствует перевод к восклицанию «pero que morro tienes», что является лексической трансформацией – опущение, мы считаем, что это может быть оправданно недостаточным количеством места на экране, отведенного для субтитров. Грубое, ивективное выражение «puto alqueiler», по средствам метода нейтрализации, переведено на русский как «чертова арендная плата». Мы считаем, что переводчик не передал всей экспрессии этой негативно окрашенной единицы, а так же, считаем нужным подчеркнуть, что употребление таких слов как «черт, чертова, к черту» слишком частотно в русских переводах и создает повторы, которых необходимо избегать. Целесообразным был бы подбор других эквивалентов к этому выражению. Вариантами передачи этого словосочетания на русский язык могло бы стать предложение «гребанная арендная плата». Далее мы видим, что прибегнув к грамматической трансформации переводчик передает испанское выражение «fumar porros» эквивалентным «накуриваться» и заменяет жаргонное слово «la china» (бабки, бабло) на нейтральное «деньги». Примером нейтрализации так же является перевод предложения «que te vayas a tomar por culo...hija de puta», которое могло быть передано на русский язык более близким по экспрессивности выражением «иди в задницу, сучка». Слово-реалия, встречающееся в испанском жаргоне – «fulanita» (абстрактное существо), которое отсутствует в субтитрах, может быть передано на русский язык приблизительным переводом «без меня».
- Уже шесть месяцев как ты не платишь за гребанную аренду!.
- И поэтому ты проводишь все свои вечера без меня, со своими подружками?
- единственный твой страх – это потерять бабки тогда ты не сможешь целый день обкуриваться и напиваться.
- Знаешь, что я тебе скажу? Иди в задницу, сучка.
2.2 Анализ перевода кинодиалогов из телесериала «Fisica o Quimica» (Физика или Химия)
Адекватным переводом жаргонной лексики на русский язык мы можем пронаблюдать в первом примере, где представлена ситуация, в которой одна из героинь телесериала спорит с лучшим другом своего жениха и подозревает его в том, что он ухаживает за ее молодым человеком.
- Mira maricón, como si vuelva acerca de mi nóvio voy a charlarlo con mi hermano.
Представленный в субтитрах перевод:
- Послушай, чертов педик, если ты еще хоть раз подойдешь к моему парню я поговорю со своим братом.
Следующий диалог появляется в ситуации, где герой сериала советует своему другу порвать отношения со своей бывшей девушкой и ее друзьями.
- ¿A mi quién me entiende?
En serio tronco, a mi opinión no lo merese la pena. Tienes que mandarlo todo por culo.
- Кто меня поймет?
- Серьезно приятель, такие отношения ничего не стоят. Ты должен послать их к черту.
При переводе этого диалога с испанского на русский язык был применен метод нейтрализации, так как слово «приятель», в русском языке не несет в себе никакой эмоциональной окраски, в отличии от слова «tronco», которое достаточно часто встречается в испанском молодежном жаргоне в качестве фамильярного обращения к кому-либо из близких знакомых. Близким эквивалентом могут служить такие русские слова как «кореш, чувак, дружбан», которые точнее отражают молодежную среду в которой было употреблено данное выражение. Во втором случае переводчик прибегает к стилистической замене испанского достаточно грубого испанского слова «culo», на более цензурное и нейтральное «к черту». Мы считаем, что одним из адекватных переводов этого выражения могут стать такие слова и словосочетания как «задница», «к чертям собачим», «на фиг».
- Кто меня поймет?
- Серьезно чувак. На мой взгляд, это не стоит таких терзаний. Ты должен послать это все, к чертям собачим.
На перемене один из школьников предлагает своим одноклассникам придти к нему домой пока его родителей не будет дома.
- Chicos, una cosa. Quedo en mi casa solo, sin padres... ¿que os parece si hacemos un botellón en mi casa?
- Sí. Bueno.
Ниже в субтитрах дается следующий перевод:
- Ребята, я хочу кое что сказать. В эти дни у меня дома нет родителей и … что вы скажете если мы устроим тусовку у меня дома?
Перевод слова botellón, помимо того, что относится к испанскому молодежному жаргону, усложняется еще и тем, что является реалией, свойственной только Испании. Понятием «botellón» в Испании зовутся стихийные шумные скопления молодых людей в целях распития спиртных напитков, которые нарушают общественный порядок. Близким по значению словом в русском молодежном жаргоне может являться слово «тусовка», которое и было представлено в переводе субтитров. Однако мы считаем, что это понятие не до конца отображает сущность такого испанского явления как «botellón», потому что «тусовкой», в русском языке, можно назвать любую группу людей собравшихся в одном месте, целью которых может и не быть распитие спиртных напитков и не подразумевать нарушения общественного порядка. Максимально приближенным эквивалентом испанскому понятию «botellón», мы приводим русское слово с негативной эмоциональной окраской «пьянка».
- Что вы скажете, если мы устроим пьянку у меня дома?
Рассмотрим следующий пример. Героиня сериала завет своего молодого человека поучаствовать в мероприятии, которое устраивают этой ночью ее друзья. Он в свою очередь предлагает ей сходить в кино.
- Tú tienes que estar preparado para esta noche.
- Oye, lo que de esta noche...no sé. Mira.
- ¿«La fuga del cerebro»?
- Sí. Es un peli romantica que me han dicho de los cojones.
- Ты должен быть готов к этой ночи.
- Точно, на счет этой ночи…не знаю. Смотри.
- «Утечка мозгов»?
- Да, мне сказали это романтическая комедия, очень забавная.
В испанском молодежном жаргоне выражение «de los cojones» используется как экспрессивное определение к чему-то в высшей степени выдающемуся. Испанскому «estar de los cojones» в русском языке соответствуют такие понятия, как «классный, клевый, офигенный, балдежный». При переводе этого выражения на русский язык словом «забавная», переводчик нарушает смысл фразы, поэтому мы считаем это не адекватным, вольным переводом.
Проанализировав варианты переводов сниженной лексики в фильме Альфонсо Албасете «Mentiras y gordas» мы можем сделать ряд следующих выводов:
1) При переводе сниженной лексики переводчики чаще всего прибегают к стилистическим трансформациям. Наиболее частым видом трансформации при переводе сниженной лексики является нейтрализация.
2) Редки случаи применения эмфатизации.
3) Помимо стилистических трансформаций, переводчики прибегают к лексическим трансформациям (генерализации и конкретизации).
4) Лишь в редких случаях переводы сниженной лексики испанского языка российскими переводчиками можно считать адекватными. Зачастую переводчики, практически не нарушая, впрочем, узуальных норм языка, занижают степень экспрессии переводимых лексических единиц, а иногда и грубо искажают содержание оригинала.
перевод лексика речь инвективный жаргонный
Заключение
В современном испанском языке существует стремление к демократизации или к снижению литературной нормы языка, что находит свое отражение во всех сферах общественной жизни и непосредственно в современной культуре Испании.
Мы можем прийти к выводу, что наиболее сложным и мало изученным в контексте теории перевода пластом лексики испанского языка является стилистический пласт сниженной лексики, что, на наш взгляд, объясняется как неоднородностью и многогранностью самого сниженного регистра, так и отсутствием традиции литературного перевода сниженной лексики в российской переводной практике.
Считаем, что поставленная в начале нашего исследования цель достигнута. Мы рассмотрели существующие классификационные стратегии экспрессивной разговорной речи, дали определение понятиям «инвективная лексика» и «жаргонная лексика» и осуществили сопоставительный лингвостилистический анализ оригиналов и закадровых переводов на русский язык, исследуя способ передачи в переводе смыслов, выраженных инвективными и жаргонными словами.
Далеко не всегда переводы на русский язык сниженной лексики испанского языка в кинодиалогах можно считать адекватными. Зачастую переводчики занижают степень экспрессии переводимых лексических единиц, а иногда и грубо искажают содержание оригинала, что объясняется незнанием жаргонной лексики или некоторых значений многозначных инвективов.
(zip - application/zip)
Статистика файлового архива
