Лингвосемиотика как раздел семиотики и семиотический подход в изучении текстов

Федеральное агентство по образованию

ГОУ ВПО «Самарский государственный университет»

Филологический факультет

                                     Кафедра русской и зарубежной литературы

Специальность «филология»

Реферат по курсу

«Актуальные проблемы современного русского языка»

по теме:

«Лингвосемиотика как раздел семиотики и семиотический подход в изучении текстов»

Выполнила студентка

5курса 07501 группы

                                                                                      Митина А.М.

Оглавление

Введение_________________________________________________________________3

Глава 1. Лингвосемиотика как промежуточный вариант лингвистики и семиотики

(на примерах фонетического и лексического анализов)________________________5

Глава 2. Особенности семиотического подхода в гуманитарных текстах( в данном случае на примере азбучной глаголической системы)_________________________10

Глава 3. Основные понятия( термины)  лингвосемиотики_____________________15

Сноски___________________________________________________________________21

Список использованной литературы_________________________________________22

Введение

     Естественный звуковой язык людей является самой полной и совершенной из всех систем связи, существующих в известном человеку мире. Другие, искусственные, созданные человеком, системы и языки (например, письмо, сигнализация флажками, азбука Морзе, азбука Брайля для слепых, искусственные языки типа эсперанто или волапюк, информационно-логические языки и др.) воплощают лишь некоторые из свойств естественного языка. Эти системы могут значительно усиливать язык и превосходить его в каком-либо одном или нескольких отношениях, но одновременно уступать ему в других, точно так же как телефон, телевидение, радио (вообще всякое орудие, всякий инструмент) усиливают некоторые свойства отдельных органов человека.

Письмо резко усиливает время, в течение которого языковой сигнал может быть воспринят: звучащая речь доступна восприятию лишь в момент говорения, запись же сохраняет речь на сотни и тысячи лет. Искусственные языки типа «эсперанто» резко усиливают регулярность естественного языка, снимают все его лексические, фонетические, орфографические и в особенности грамматические аномалии и «исключения», а также все национальное своеобразие, одним словом, все особенности, затрудняющие общение между людьми разных национальностей. Искусственные языки типа информационно-логических языков резко уменьшают несоответствия (несимметричные связи) между планом содержания (значением) и планом выражения (внешней формой) языка, резко усиливают «логичность» языка, однозначное соответствие между этими планами, то есть устраняют те особенности естественного языка, которые мешают общению между человеком и электронно-вычислительной машиной. Поскольку все искусственные системы связи только или усиливают, или подавляют какие-либо из свойств, имеющихся в естественном языке, постольку естественный язык и является по отношению к искусственным языкам самым общим случаем «языков» вообще. Что касается естественных систем связи, т. е. знаковых систем (как природных, так и социальных), то, как мы видели выше, они представляют те или иные аналогии с естественным языком, и мы познаем их через призму наших знаний о языке. Естественные знаковые системы предшествуют языку на лестнице эволюции живой природы, первичны по отношению к нему, а искусственные языки в том же порядке эволюции следуют за языком, вторичны по отношению к нему. Таким образом, со всех точек зрения естественный человеческий язык занимает центральное место в ряду знаковых систем, а изучение естественного языка с семиотической точки зрения – лингвосемиотика – занимает центральное место в науке семиотике.

     Лингвистическая семиотика изучает естественный язык - важнейшую из знаковых систем, действующих в сфере культуры,с точки зрения его общности с другими знаковыми системами. Вместе с тем язык выступает как эталон знаковых систем. Знак в нём чётко выделим, что имеет место только в высокоорганизованных системах, и сохраняет трёхэлементное устройство, характерное для знаковой системы в целом (сюда же относятся понятия - Семантика, Знак языковой, Знаковая теория языка). Лингвистическая семиотика, или лингвосемиотика, представлена работами Э. Бенвениста, Л. Прието во Франции, Е. Куриловича, Е. Пельца в Польше, В. В. Мартынова, Ю. С. Степанова в СССР и других, ориентирующимися главным образом на исследование языка в свете общих семиотических закономерностей.

Глава 1. Лингвосемиотика как промежуточный вариант лингвистики и семиотики

(на примерах фонетического и лексического анализов).

Устройство языка описывается в современной лингвистике в системе основных лингвистических понятий, как бы понятийных координат, обычно парных: содержание – выражение, конкретное – абстрактное, синхрония – диахрония (т. е. одновременность, сосуществование – разновременность, предшествование, история) и т. д. План выражения языка составляет система звуков – фонетика (или система графических знаков – письмо), план содержания языка – система значений слов и значений грамматических форм – семантика.

Далее во всех областях современной науки отчетливо различают под теми или иными названиями и иногда с дальнейшими более мелкими подразделениями уровень наблюдения (или конкретный) и уровень представления (или  абстрактный). Прежде всего следует указать на такое именно разделение времени и пространства в физике и математике. Сравним тезис о времени у Ньютона: «Абсолютное, истинное, математическое время, само по себе и по самой своей сущности, без всякого отношения к чему-либо внешнему протекает равномерно и иначе называется длительностью. Относительное, кажущееся или обыденное время есть или точная, или изменчивая, постигаемая чувствами, внешняя, совершаемая при посредстве какого-либо движения мера продолжительности, употребляемая в обычной жизни вместо истинного математического времени, как-то: час, день, месяц, год»³⁰. Здесь у Ньютона «обыденное время» соответствует наблюдаемому уровню, а «абсолютное, или истинное», – представляемому, абстрактному

Совершенно так же и современная лингвистика различает в языке два основных уровня – конкретный, или непосредственно наблюдаемый, и абстрактный, или представляемый. Соответственно в плане выражения конкретным уровнем будет фонетика, а абстрактным–фонология; в плане содержания (семантике) конкретным уровнем будут наблюдаемые (например, записанные в словаре) значения, абстрактным будет – абстрактная, или структурная, семантика. Все членения относятся всегда к какому-либо одному данному времени существования языка – к синхронии языка.

Между основными членениями нет абсолютных границ и могут быть выделены различные промежуточные уровни. Основными единицами фонетики, как конкретного уровня, являются звуки речи, единицами фонологии, как абстрактного – фонемы; промежуточный уровень как бы верхнюю границу конкретного, составляют звукотипы. Соответственно в плане содержания: конкретное – значения слова в контексте, абстрактное – инвариант значения (или структурное значение), промежуточный уровень – главное, или свободное, значение слова, способное существовать в минимальном контексте или вне контекста. Как свободные, так и контекстные значения слов записываются в обычных толковых словарях, структурные же значения (инварианты) составляют предмет специальных лингвистических описаний (компонентного анализа, семемного анализа и т. п.). Нет абсолютных границ и между планами выражения и содержания: промежуточным слоем является грамматика, которая есть не что иное, как часть плана содержания, служащая оформлению всей остальной части содержания (например, слово стол имеет предметное значение лишь при том условии, что имеет грамматические категории: род, число, падеж); по отношению к плану выражения грамматика есть не что иное, как принцип группировки фонем в основные сочетания – морфы (см. ниже). В силу отсутствия абсолютной границы между основными членениями, ее нет и между синхронией, данным состоянием языка во времени, и его другими состояниями во времени, составляющими последовательный ряд изменений во времени – диахронию. То, что образует промежуточное явление между двумя какими-либо членениями, то тем самым образует и переходный этап между двумя состояниями во времени (принцип недискретности). Например, так называемые морфологические чередования фонем г/ж в русском языке: «могу–можешь» - отражают переходный этап от системы древнерусского языка, когда всякое г перед гласным типа э переходило в ж (было так называемым обусловленным, или фонетическим, чередованием), к системе современного русского языка, когда никакое г не переходит в ж. Пример содержательной категории: категория пола как отдел грамматической категории рода русского языка, выражающаяся в особых суффиксах и окончаниях типа лось–лосиха, студент–студент-к-а, есть промежуточный этап между доисторической эпохой, когда различия пола выражались в разных словах, то есть пол был категорией лексики: бык–корова, петух–курица, баран-овца, и современной эпохой, когда пол перестает выражаться в русском языке: секретарш-а сказал-а–секретарь сказал-а–секретарь (она) сказал.

Одним из самых существенных членений языка является членение на язык в узком смысле слова (в других системах терминологии парадигматика; система) и речь (соответственно синтагматика; текст).

Внутренняя организация фонетики также во многом аналогична организации лексики. Звуки речи объединяются в ряды, или типы, на основе общности уклада и акустических параметров (например, в русском языке ряд «а»: ад–клад–кладь–кляп–клясть). Член звукового ряда, минимально зависимый от позиции (полная независимость невозможна) называется позиционно независимым, или главным, членом звукоряда (в приведенном примере «а» в ад), другие члены – позиционно обусловленными. Между членами каждого звукоряда существуют отношения, подобные актуальной деривации, или порождению, в слове, так что каждый следующий член звукоряда может быть получен из предыдущего путем изменения некоторого минимального числа акустических или артикуляционных параметров и в конечном счете выведен из главного члена³⁵. Этот принцип теоретически осознан лишь недавно, но практически давно уже применяется при обучении иностранным языкам: преподаватель обычно указывает, какой звук следует научиться произносить сначала, чтобы затем, несколько изменяя положение органов речи, получить из него (а не обратно) такие-то иные звуки. Звукоряд, определенный по главному члену, составляет звукотип. В сознании носителей языка звукотип является представителем всего звукоряда, различия между отдельными членами ряда могут совершенно не сознаваться. Так, для русских в словах ад – кладь «одно и то же «а», несмотря на существенные различия в акустике и артикуляции. Неглавные члены разных рядов могут совпадать друг с другом – явление, аналогичное синонимии³⁶. (Например, в русском «о» и «а» как звукоряды совпадают в тех своих членах, которые находятся в безударной позиции: волы и валы):

Язык на абстрактном уровне. Единицами языка на абстрактном уровне являются те же классы явлений, которые определяются для конкретного уровня, но рассматриваемые как целое³⁷. Таким образом, соотношение уровней определяется принципом: на конкретном уровне – класс как множество, на абстрактном уровне – класс как целое. Этот принцип объясняет, почему при описании на конкретном уровне языка преобладают индуктивные методы, а на абстрактном – дедуктивные. Класс как целое может быть хорошо определен не перечислением его членов, а установлением его отношения к другим классам. Так, для плана выражения на конкретном уровне мы имеем звукотип как класс звуков речи, определенных по их близости к главному члену класса; на абстрактном уровне мы имеем тот же класс звуков речи, звукотип, но уже определенный относительно других звукотипов, то есть фонему³⁸. Единица плана содержания на абстрактном уровне – инвариант значения – есть класс значений одного слова, определенный относительно других таких классов. В принципе так же определяются фонемы. Так, русское [д] есть совокупность дифференциальных признаков: 1) взрывная, 2) переднеязычная, 3) звонкая, 4) твердая. Замена 3-го признака на «незвонкость» дает фонему [т], замена 1-го признака на «невзрывность», «плавность» дает фонему [н] и т. д. Для характеристики фонемы [г] достаточно двух признаков: 2) заднеязычная и 3) звонкая, тогда как признаки 1-го и 4-го разряда для нее не существенны, «пусты». Но [г] как звукотип характеризуется четырьмя параметрами: еще и как смычная или щелевая (1) и мягкая или твердая (4), класс как целое несводим к классу как множеству.Кроме фонетическогого уровня лингвосемитотика также описывает лексичекий и грамматический уровни ( по аналоги - в лексике : инвариант значения слова ( в контексте) и главное значение, а в грамматике, например, в морфологии – морф и морфема). На этом обычно заканчивается процедура грамматического описания языка. Но окончание это теоретически не оправдано и делается скорее из соображений практического удобства. Теоретически же удлинение. отрезков и соответствующее укрупнение классов можно продолжать. Наиболее общее проявление этот принцип находит в том, что, по мере увеличения длины высказывания, для говорящего возрастает свобода выбора форм. Поэтому степень выражения индивидуальности личности или коллектива является функцией длины текста. Например, структура высказывания характеризует национальную языковую культуру, структура «абзаца» (последовательность высказываний) – коллектив внутри национальной культуры, структура совокупности абзацев (например, роман, повесть) – личность внутри коллектива. В силу общего принципа иерархии индивидуальность обнаруживается и вне текста, в структуре глубинных («скрытых», «метаграмматических») парадигм. Например, в предпочтении одним автором глагольности, другим, напротив, именности высказывания: ср. именность, назывные предложения, у Фета: Шепот. Робкое дыханье. Трели соловья... и глагольность у Маяковского: Строит, / рушит I, кроет I и рвет. / Стучит, / говорит / и пенится,.. Индивидуальность проявляется, в силу того же общего принципа, и в индивидуальной синонимике: синий– синоним милый у Есенина (Несказанное, синее, нежное); жалость синоним сочувствия у Достоевского (униженные и оскорбленные) и синоним осуждения у Горького (не жалеть, не унижать человека жалостью...; жадные и жалкие) я т. д. (См. также выше понятие «письма» в смысле Р. Барта, II, 2.) Поэтому и можно сказать, что семиотический анализ художественного произведения может быть во многих отношениях непосредственным продолжением лингвистического анализа и притом на тех же общих принципах.

Отношения, пронизывающие систему языка, создающие самую ее системность, вскрываются в том или ином виде во всех других семиотических системах как естественных (био-, этно-), так и искусственных (в искусственных языках). Если теперь рассматривать, как языковые отношения проявляются во всех других системах, то это составит предмет общей семиотики. Если же рассматривать эти отношения как абстрактные отношения, независимо от того, в какой материальной семиотической системе они проявляются, но зато в зависимости друг от друга, то есть рассматривать их как «алгебру», то это составит предмет абстрактной семиотики.

Глава 2. Особенности семиотического подхода в гуманитарных текстах( в данном случае на примере азбучной глаголической системы)

Семиотический подход стал объективной реальностью исследований 20 века и в фундаментальных науках, и в теории художественного творчества. Семиотика возникла на стыке целого комплекса наук: философии, лингвистики, культурологи ,общей психологии . математической логики и других наук, предметом анализа которых является «язык» знаков. Каждая отдельная наука рассматривает конкретные типы и аспекты знаковой деятельности, например, культурология рассматривает содержание знаковых систем определённых культур и эпох, философию интересует гносеологическое и онтологическое содержание знаков, есть свои аспекты семиотических исследований у психологии, искусствоведения и , соответсвенно, лингвистики.

В основе семиотического подхода лежит понимание объекта изучения как знаковой системы. рассмотрение некоего объекта как системы предполагает не только исследование отдельных компонентов, составляющих целое, но установление внутренних, содержательных  причин  для существования элементов целого, установление отношений между ними. определение характера этих отношений, изучение явления во всех взаимосвязях в соответствующем контексте культуры. Вопрос об авторстве Кирилла в составлении глаголицы до сих пор не получал однозначного решения. Имели хождение в прошлом, появляются утверждения и в наше время о том, что глаголица – докирилловское (или послекирилловское) древнерусское (или какое-то иное) письмо . Карпенко Л.Б. отмечает, что нерешенность глаголического вопроса имеет своей причиной прежде всего одно обстоятельство – отсутствие в письменных источниках прямых указаний на автора глаголицы и на то, какую именно азбуку составил Кирилл. Другая причина , по её мнению, кроется в нереализованности в имеющихся многочисленных исследованиях по глаголице широкого подхода, совмещающего историко-культурологический и семиотический аспекты исследования и предполагающего обнаружение (воссоздание) содержательного контекста, адекватного символическому коду глаголицы. Ведь изучение азбуки велось в основном в русле палеографического, по существу формального, подхода, не предпринимался сколько-нибудь последовательный анализ внутренней символики графических знаков, их соответствия средневековому культурно-историческому контексту , т. е . семитический подход. Данный взгляд мог бы обнаружить содержательную связь символов азбуки с религиозно-философскими и естественно-научными представлениями Кирилла и при отсутствии прямых свидетельств дать весьма значимые аргументы для решения глаголической проблемы.

Исходной посылкой в рассуждениях Людмилы Борисовны было вполне оправданное предположение, что Кирилл, страстный приверженец и проповедник христианства, сам непременно следовал канонам Писания, и поэтому, создавая буквы для перевода Священного Писания и установления канонов славянского богослужения, не мог не использовать формы своих букв для выражения основ священного знания Библии.

В ходе исследования было выяснено , что издревле графический символ понимался как дополнительное средство сакрализации смысла, в частности, Библия представляется конгломератом различных символов и притч, которые стоят за внешней простотой текста. Понимающему данный код открываются «тайны» Царствия Небеснаго или же Знание ( Знание в данном случае подразумевает под собой знание о мире, о законах, о миреустройстве, не формальное, современное знание). В данном свете представляются и глаголические знаки, внешне похожие на иероглифы, но свою историю ведущие не от западнах письмён( как предполагалось в предыдущих исследованиях), но созданы самостоятельно Кириллом. Более того, семантика глаголических знаков, в отличие от египетских иероглифов более метафорична и отвлечённа. она воплощает в себе присутствие полноты Божественного, распространяющегося как на религиозно-нравственный микромир человека, так и на упорядоченное строение Вселенной. « Совокупное значение глаголических символов состоит в выражении божественной Вселенной, образ которой христологичен, богочеловечен … Подобно тому, как в Писании полнота Бога предстает в разнообразных отдельных именах, соответствующих всему, что существует: Я есмь сущий, Благо, Знание, Слово, Прибежище, Все сущее, Ничто из сущего , – подобно этому и в славянской азбуке образ божественной Вселенной возникает из всеобщности, соединения всех элементов азбучного ряда и во всех ипостасях: форма буквы, имя буквы, место в алфавите»[1]. Кроме символического, тайного знанечения, буквы обладают и общелоступным, если можно сказать профанном, узуальным значением. Как считает Л.Б. Карпенко, и мы  с ней соглашаемся , имена букв славянского алфавита содержательно соответствуют контекстам  Библии. Например, можно привести такую мысль Л.Б. :  образуемые именами букв синтагмы представляют собой как бы ключевые заповеди Библии. И, наконец, вместе имена славянских букв составляют на уровне смыслов закодированный метатекст⁵. О существовании такого текста свидетельствует семантическое и грамматическое согласование имен, наличие у них семантических и грамматических связей: . Очевидна содержательная обусловленность славянских букв текстами Священного Писания. [2].

Далее проводится мысль , что все знаки с их понятийным содержанием и скарализованны смыслом, а также иероглифическим исполнением можно предтваить в виде единой системы. Глаголическая модель мира, считает Л.Б. Карпенкол, складывается спиралеобразно из центра и состоит из трех колец (как троекратное выражение единства Божественного), каждое по 12 знаков, наподобие Зодиака. При этом полнота картины создается только из всех 38 знаков , из того количества букв, на которое указывал Черноризец Храбр . « Вся схема символизирует тео- и антропоцентрическое устройство Вселенной, гармонию божественного миропорядка. Глаголический круг представляет собой многофункциональную систему пространственных и временных координат, в которой узнается ориентация сторон света, солнечный годичный цикл, смена времен года, зодиакальная система и другие астрономические знания, известные науке средневековой Византии. Не имея возможности в рамках одной статьи говорить обо всем содержании графических символов, воспроизводим на схеме лишь базисные знаки, образующие основные векторы глаголической модели мира» [3]. Например, буква  в данной системе символизирует начало солнечных циклов, точку весеннего равноденствия, весну – утро года, восход, рассвет – утро дня, восток, верх и символику верховенства: мудрость, знание, "ведение" жизни. Имеет форму зодиакального символа Овна¹⁰. На зодиакальной карте древних созвездие Овна определяло Дом Жизни и Предвидение

В итоге своих рассуждений Людмила Борисовна пришла к выводу, что  глаголица является оригинальной, самобытной азбукой: «она обладает, кроме уровня фонетических и числовых значений, свойственных поздним буквенно-звуковым типам письма и обеспечивающих запись словесного и числового текста, еще и глубинным уровнем кодовых, символических значений, связанных с выражением религиозного христианского миропонимания. Иными словами, мы рассматриваем знаки глаголицы не только как буквы славянского письма, но одновременно и как символы священного славянского кода … При таком подходе выявляются достаточные основания с уверенностью связывать этот алфавит с именем прославленного славянского философа Константина-Кирилла»[4].

Теперь глаголица понимается как универсальная семиотическая система, система сокрытых знаний, которая позволяет выражать и формировать христианское мировоззрение.

Глава 3. Основные понятия( термины)  лингвосемиотики.

Для полного понимания лингвосемитоики необходимо априори сказать о понимании «знака» в более общей науке – семиотике, а затем провести дополнительную, помогающую дифференцировать «знак языковой» понятия  информацию. Также в данной главе будут рассмотрены основополагающие для лингвосемиотики понятия такие, как знаковая теория языка , а также как наиболее активная и развитая область семантика.

Знак в семитотике

Знак - минимальный носитель языковой информации. Совокупность З. образует знаковую систему, или язык (см. семиотика). З. представляет собой двустороннюю сущность. С одной стороны, он материален (имеет план выражения, или денотат), с другой - он является носителем нематериального смысла (план содержания).

Структуру З. удобно представлять в виде так называемого треугольника Фреге (Готлиб Фреге - немецкий философ и логик, один из основателей логической семантики). Выглядит треугольник Фреге так:

Американский философ Чарлз Сандерс Пирс еще в конце ХIХ в. создал классификацию З. Он разделил их на три группы:

1. Иконические З. - такие, план выражения которых похож на план содержания (примером может служить портрет или фотография).

2. Конвенциональные (условные) З. - такие, план выражения которых не имеет ничего общего с планом содержания. Это большинство слов любого языка. Слово "кошка" не похоже на кошку в отличие от изображения кошки.

3. Индексальные 3. - такие, план содержания которых связан с планом выражения по смежности, то есть похож, но отчасти. Примерами индексов могут служить З. дорожной сигнализации. Знак, запрещающий проезд, "кирпич" действительно напоминает некую преграду, но он означает не саму преграду, а инструкцию "сюда въезд запрещен". Если на щите нарисованы черные очки, то это означает, что здесь следует пропускать слепых. З., представляющий собой две параллельные линии, сужающиеся к концу наподобие бутылки, означает, что дорога впереди сужается.

Но исчерпывающая теория знака на основе современных лингвистических и семиотических достижений так и не была создана, поскольку семиотика на протяжении ХХ века больше интересовалась не самим З., а последовательностью З. - текстом.

Знак языковой-любая единица языка (морфема, слово, словосочетание, предложение), служащая для обозначения предметов или явлений действительности. З. я. двусторонен. Он состоит из означающего, образуемого звуками речи (точнее, фонемами), и означаемого, создаваемого смысловым содержанием З. я. Связь между сторонами знака произвольна, поскольку выбор звуковой формы обычно не зависит от свойств обозначаемого предмета. Особенностью З. я. является его асимметричность, т. с. способность одного означающего передавать разные значения (полисемия, омонимия) и стремление означаемого З. я. быть выраженным разными означающими (гетерофония, омосемия). Асимметрия структуры З. я. определяет способность языка к развитию.

З. я. иногда подразделяют на полные и частичные. Под полным З. я. понимается высказывание (обычно предложение), непосредственно отнесённое к обозначаемой ситуации (референту, денотату З. я.). Под частичным знаком подразумевается слово или морфема, актуализируемые только в составе полного знака. Наличие в языке частичных знаков разной степени сложности, а также членимость означающего и означаемого простейшего З. я. на односторонние (незнаковые) единицы содержания (компоненты значения) и выражения (фонемы) обеспечивают экономность языковой системы, позволяя создавать из конечного числа простых единиц бесконечно большое количество сообщений.

Знаковая теория языка - общепринятая в структурной лингвистике концепция, рассматривающая язык как специальный вид семиотических (знаковых) систем и ограничивающаяся рассмотрением семиотических (кодовых) свойств языка. З. т. я. стремится к выявлению свойств, общих для языка и др. систем знаков, к определению того, что выделяет язык в совокупности семиологических фактов. Наиболее существенной и специфической особенностью структурной организации языка является наличие более чем одного типа знаков. Так, во всех языках, кроме "предложений", т. е. полных знаков, имеющихся во всякой семиотической системе, есть, по крайней мере, ещё один тип частичных знаков — например "слова", означающие и означаемые которых в свою очередь членятся на односторонние, незнаковые, элементы, или т. н. "фигуры" выражения и содержания (например, фонемы). Такое "многоуровневое строение" можно считать важнейшей типологической характеристикой языка в общесемиологической классификации, т.к. оно является самым непосредственным следствием уникальной способности языка относить свои знаки к любой части человеческого опыта любого рода и связанной с этим способности к бесконечному развитию и модификациям, что отличает язык от тех знаковых систем, в которых аналогичные структурные особенности относятся лишь к факультативному механизму экономии. Основателем З. т. я. считается Ф. де Соссюр, первый из лингвистов провозгласивший необходимость создания семиологии — общей науки о знаках, которая включала бы лингвистику в качестве важнейшей составной части. Намеченная Соссюром З. т. я. была развита и модифицирована Л. Ельмслевом. В СССР З. т. я. развивается с середины 50-х гг. и разделяется большинством советских лингвистов.

Семантика(франц. sémantique, от греч. semantikós — обозначающий, sema — знак) в языкознании,

1) один из аспектов изучения знаков в семиотике.

2) в истории языкознания то же, что семасиология.

3) значения единиц языка.

4) раздел языкознания, изучающий значения единиц языка — языковедческая С.

Элементарный объект изучения языковедческой С. составляет единство трёх элементов языкового знака (прежде всего слова): означающего, денотата, означаемого. Внешний элемент (последовательность звуков или графических знаков) — означающее — связан, во-первых, с обозначаемым предметом, явлением действительности — денотатом (а также референтом — предметом, явлением, обозначаемым данной языковой единицей в составе высказывания; предметом или ситуацией, обозначаемыми высказыванием в целом), и, во-вторых, с отражением этого предмета, явления в сознании человека — означаемым. Означаемое является результатом общественного познания действительности и обычно тождественно понятию, иногда представлению (см. также Сигнификат). Тройная связь — "означающее — денотат — означаемое" составляет категорию значения, основную единицу (ячейку) С.

Эти трёхаспектные единицы вступают между собой в закономерные, системные отношения, уподобляясь одна другой по одному из трёх элементов: по означаемому (синонимы), по означающему (омонимы), по денотату и референту (особая разновидность синонимии — трансформация, перифраз). Синонимия, омонимия, перефразирование (трансформация), а также полисемия образуют основу системности в С. Наиболее четко системность проявляется в пределах сравнительно небольших групп слов, объединённых в каком-либо одном отношении (в котором они — синонимы) и противопоставленных в другом (в котором они — антонимы). Такие группировки, специфические для каждого языка, составляют структурные оппозиции (см. Оппозиция в лингвистике). Например, русские слова "ехать", "идти", "плыть", "лететь" объединены признаком "передвижение человека" и противопоставлены друг другу признаком "способ передвижения". Такие признаки в пределах групп изучаются и описываются как компоненты значения, или семантические множители.

Элементарные группы слов могут объединяться в том или ином содержат, отношении, образуя тематические группы, семантические и лексические поля. Например, все способы выражения понятия "радость" в данном языке составляют лексико-семантическое поле "радость". Языковедческая С. стремится дать полное описание семантической системы отдельного языка в виде словаря-тезауруса. Тезаурус наглядно демонстрирует, что в С. языка закреплены результаты отражения и познания объективного мира, достигнутые в общественной практике людей: например, понятия "быть", "иметь", "время", "форма", "содержание" и др., выработанные европейской культурой, в других культурах могут быть представлены иначе или отсутствовать. В языке американских индейцев хопи нет существительных типа "весна", "зима", "настоящее", "будущее", а соответствующие — но не тождественные — понятия передаются в виде наречий "когда тепло" и т. п. "Дождь" поименован как объект (субстанция) в индоевропейских языках, но как процесс (признак) в языке северо-американских индейцев хула, буквально — "он спускается". Вместе с тем противопоставление субстанции ("объекта") и признака ("процесса", "действия" и т. д.) объективно и универсально — каждый язык проводит его как противопоставление "имени" и "глагола" особыми средствами и в рамках собственной системы. С. выявляет и изучает эти универсальные семантические категории.

Важнейший объект С., один из узловых пунктов взаимосвязи системы и речи (текста), составляет многозначное слово (см. Полисемия). Оно предстаёт как совокупность лексико-семантических вариантов, которые в системе связаны одно с другим как "отдельные словарные значения", а в речи выступают как их конкретные реализации.

В речи или в тексте слова вступают в элементарные отношения и другого типа, определяемые их сочетаемостью друг с другом. Допустимые системой языка сочетания образуют дистрибуцию каждого слова относительно других. Например, для русских слов "кричать" ("во всю мочь"), "бежать" ("во все лопатки"), "поздравлять" ("от всего сердца"), "наедаться" ("до отвала") дистрибуция будет различной. Дистрибутивный анализ значений — особая задача С.

Словосочетания "во всю мочь", "во все лопатки", "от всего сердца", "до отвала" имеют общее значение "в высшей степени", но форма выражения его конкретизируется в зависимости от сочетающегося слова: "во всю мочь" при "кричать", "во все лопатки" при "бежать" и т. д., эта форма выражения является, т. о., функцией сочетания. С. выявляет и исследует такие функции, или "лексические параметры", что позволяет представить обширные группы слов, словосочетаний и предложений как системные перефразирования (трансформации) друг друга. Перспективной задачей С. является создание "тезауруса функций".

При исследовании трансформаций отходит на второй план различие между лексической С. (значением корневых морфем, слов и словосочетаний) и исследованием значений грамматических форм (см. Грамматика, Морфология) — грамматической С., а традиционная семасиология становится частным случаем С. Напротив, становится существенным различие между денотатом и референтом. Если мыслительное соответствие денотату называется значением, то мыслительное соответствие референту, отражение в сознании целой ситуации нередко называется смыслом. Т. о., содержание термина "С." расширяется: у С. появляется новая задача — изучение системы таких "смыслов", или "синтаксической семантики" (см. Синтаксис).

С. изучает также типичные изменения значений в истории языка, выявляет семантические законы. Понятийный фонд языка разделяется на общее достояние всех членов данного общества — обиходные, "наивные", или языковые, понятия ("ближайшие" значения слов) — и достояние науки — научные понятия, термины ("дальнейшие" значения слов), средний капитал — "большая сумма денег" и капитал — термин политэкономии. Одной из общих семантических закономерностей является то, что значения обиходных слов, имеющие общие признаки с научными понятиями, постоянно стремятся слиться с последними как со своим содержательным пределом. Особое место между обиходными и научными понятиями занимают так называемые ключевые термины культуры, отличные для каждой эпохи, такие, как "цивилизация", "революция", "демократия", "наука", "техника", "личность", "любовь", "машина" и т. п. В их семантическом содержании сочетаются значения обиходных слов языка и господствующие в обществе идеи. Задачи С. в изучении развития ключевых терминов культуры, понятий разных типов смыкаются с задачами истории культуры и семиотики.С. возникла в конце 19 в. как дисциплина историческая, наука о семантических законах, одновременно в России (М. М. Покровский) и во Франции (М. Бреаль). Соответственно тому, какой аспект С. языка кладется в основу построения этой дисциплины, в ней выделяются различные научные течения: анализ лексико-семантического варьирования (В. В. Виноградов, А. И. Смирницкий, Н. Н. Амосова, А. А. Уфимцева, Д. Н. Шмелев и другие в СССР); оппозитивный (или компонентный) анализ, или анализ по семантическим множителям (Л. Ельмслев в Дании; А. Крёбер, У. Гуденаф и др. в США; О. Н. Селиверстова и другие в СССР); метод полей и тезаурусов (Р. Халлинг и В. Вартбург и другие в ФРГ, Ю. Н. Караулов и другие в СССР); дистрибутивный анализ (Р. Лангекер и другие в США; В. А. Звегинцев, Ю. Д. Апресян и другие в СССР); логически-трансформационный анализ на основе категории "лексического параметра", или функции (И. А. Мельчук, Ю. Д. Апресян и другие в СССР; А. Вежбицкая в Польше и др.); анализ ключевых терминов культуры (Г. Маторе, Э. Бенвенист и др. во Франции; Ю. С. Сорокин, Р. А. Будагов и другие в СССР).

Сноски

[1]- Карпенко Л.Б.«Образ в семитотической системе глаголического алфавита»// «Языкознание» (1), М.,1997г., стр.3

[2]- Карпенко Л.Б.« «Образ в семитотической системе глаголического алфавита»// «Языкознание» (1), М.,1997г., стр. 8

[3]- Карпенко Л.Б.« «Образ в семитотической системе глаголического алфавита»// «Языкознание» (1), М.,1997г., стр.9

[4] – Карпенко Л.Б.« «Образ в семитотической системе глаголического алфавита»// «Языкознание» (1), М.,1997г., стр.1

Список использованной литературы

1. Список научной литературы

1.1.Карпенко Л.Б.«Образ в семитотической системе глаголического алфавита»// «Языкознание» (1), М.,1997г.

1.2.Карпенко Л.Б. Семиотика глаголицы// Славяноведение(6), М.,1998 г.

1.3.Карпенко Принципы семиотического подхода в гуманитарных науках //Языковая система-текст-дискурс: категории и аспекты исследования. Материалы всероссийской научной конференции.18-19 секция,2003 г.Самара: Изда-во СамГУ

1.4.Карпенко Семиотический подход в изучении пространственного символизма// Вестник СамГУ,2006, № 1(41)

1.5.Степанов Ю.С. Семиотика, АН СССР, Институт языкознания, «Наука»,М.,1971

1.6.Топоров В.Н.Предыстория литературы у славян: Опыт реконструкции: Введение к курсу истории славянских литератур. Москва: РГГУ, 1998. 319 с.

2. Словарный материал.

2.1. http://lib.vvsu.ru/books/semiotika1/page0001.asp#xex1

2.2. http://slovari.yandex.ru/dict/bse/article/00028/05100.htm